Невеста для отца-одиночки

Я помогаю Рите выйти из бассейна и замечаю, насколько хорошо выглядит ее тело, полностью переливаясь от влаги в лунном свете. Стараюсь не слишком долго пялиться, но я всего лишь мужчина. После того, как она так долго прижималась ко мне, я не считаю чем-то таким уж зазорным смотреть на то, чем именно она ко мне прижималась.

— Что ты собираешься делать в джакузи? — спрашивает Рита. — Надеюсь это не какая-то очередная сумасшедшая игра?

— Нет, — говорю я, смеясь. — Просто расслабиться.

Я вижу, как она вздыхает с облегчением.

Мы вчетвером забираемся в джакузи, и как только мы рассаживаемся, Эрл обнимает Химену, и она практически распластывается на нем.

Черт, предполагается, что мы с Ритой женаты, тогда как эти двое даже не помолвлены. Будет выглядеть довольно странно, если мы будем во время нашего медового месяца сидеть в джакузи на приличном расстоянии друг от друга.

Я обнимаю Риту и прижимаю ее к себе. Я ожидаю, что она будет сопротивляться, недовольно вздыхать или извиваться, но к моему удивлению она без сопротивления прижимается ко мне.

Возможно, мне удалось добиться кое-какого прогресса.

— Вы, ребята, собираетесь в скором времени завести детей? — спрашивает Эрл.

Я ухмыляюсь.

— У меня уже есть ребенок от первого брака. Ее зовут Элси, и я до смерти ее люблю.

— Оу, — говорит Химена. — То есть я имею в виду, это же здорово. Как ты с ней ладишь, Рита?

Рита улыбается.

— Ну, я познакомилась с Диконом, потому что его сестра — моя лучшая подруга. Я знаю Элси с самого детства... мы неплохо ладим друг с другом. Думаю, она немного смущена тем, что Дикон снова женился.

— На самом деле она не помнит свою маму, — признаюсь я. — Она умерла, когда Элси была совсем маленькой. Так что да, это немного сбивает с толку.

— Сколько ей лет? — спрашивает Эрл.

— Шесть, — отвечаю я.

— Ох, — говорит Химена. — С ней все будет в порядке. Такие маленькие дети очень быстро адаптируются. Вы будете отличной семьей.

Я опускаю руку Рите на талию и сжимаю ее. Она не отталкивает мою руку, или что-то в этом духе.

Некоторое время мы общаемся с Эрлом и Хименой, но в конце концов они уходят, взяв у меня номер телефона, чтобы можно было встретиться в другой раз и провести вместе время.

Когда они ушли, до меня доходит, что Рита все еще прижимается ко мне, и моя рука все еще находится у нее на талии. Мне вдруг становится неловко. Такое чувство, что мы устраивали представление для Эрла и Химены, но теперь, когда они ушли и шоу окончено, мне кажется, что самое время ее отпустить. Но отпустить — это последнее, что я хочу сделать.

Глава 12

Рита

Боже, я могла бы просидеть так всю ночь. Когда он вот так рукой притянул меня к себе, словно, утверждая, что я его. Как будто я принадлежу ему.

Он убирает руку с моей талии и смотрит на меня:

— Ну так что... хочешь вылезти?

Нет, мне не хочется отсюда вылезать. Но не знаю, чем бы мы могли оправдать наше дальнейшее пребывание в джакузи. Мы же не обирались начинать целоваться... хотя это было бы неплохо.

— А ты хочешь? — спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает он.

— Мне тут так... комфортно.

— Да? — спрашивает он.

Я киваю и улыбаюсь.

Он снова обнимает меня, и я кладу голову на его плечо.

— Я думал, ты не...

— Ш-ш-ш, — перебиваю его я. — Просто ничего не говори, хорошо?

— Хорошо, — соглашается он.

Я лежу, прислонившись к нему в течение долгого времени, и вспоминаю, как он прикасался к моим ногам, когда я сидела у него на плечах. Он делал это машинально, как будто даже не задумывался об этом. Возможно, он даже не понимал, что делает, но мне ужасно хотелось, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Я просто не знаю, как мое желание воплотить в реальность.

Может, такие вещи и не нужно как-то планировать и насильно пытаться их воплотить. Возможно, это должно произойти естественным путем.

— Почему ты всегда был таким придурком, Дикон? — спрашиваю я.

— Что? — спрашивает он, и я чувствую, что его тело немного напрягается.

— Ты всегда вел себя так... как придурок.

— Я? — снова спрашивает он.

— Да, — говорю я. — Ты довольно жестко стебался надо мной.

Я чувствую, как его грудь расширяется, когда он делает глубокий вдох.

— Наверное, я просто такой и есть, — говорит он наконец.

— Серьезно, Дикон? — спрашиваю я, поднимая голову с его плеча, и наши глаза встречаются. — Это самая лучшая отмазка, которая у тебя припасена?

— Это не отмазка, — говорит он. — Я такой, какой есть — другого не дано. Если кому-то не нравится, что ж... это, как говорится, его личные проблемы.

Я смеюсь.

— Ты засранец. Как удобно, просто списать свое несносное поведение на врожденный недостаток характера — и типа это моя вина, если мне это не нравится.

Он пожимает плечами.

— Я не пытался пристыдить тебя или чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке. Тебя же не задевали мои слова и выходки, не так ли?

Я отворачиваюсь от него. Не хочу ничего признавать. Почему я вообще об этом заговорила? Если скажу, что его издевки задевали меня, это то же самое, что признаться в том, что он вроде как нравился мне. А признаться в этом было бы слишком неловко. Так что я не буду.

— Меня это не задевало, — говорю я.