Невеста для отца-одиночки

Мы оба ложимся на покрывало, рядом, но не касаясь друг друга. Пока мы лежим и болтаем, время от времени ее нога задевает мою, а я, даже не задумываясь об этом — просто позволяя этому случиться — касаюсь ее руки во время разговора.

— Я позвоню Элси, прежде чем мы отправимся в Нассау, — говорю я.

— Хорошая идея, — говорит она. — Я имею в виду позвонить Элси, а не отправиться в Нассау.

Я шлепаю ее по бедру.

— Эй, ты реально так беспокоишься об этом? Это же Багамы, а не Сирия.

— Просто я слышала кое-что плохое, — говорит она. — В брошюрах не рекомендуется покидать курортную зону, если только вы не на круизной экскурсии.

— Скучно, — говорю я.

Я набрал номер Анны и включил громкую связь, чтобы Рита тоже могла слышать. Сегодня суббота, так что Элси не нужно идти в школу.

— Папа! — сквозь помехи в динамике раздается голос Элси. — А тетя Анна разрешает мне нарушать все твои правила!

— Здорово, — говорю я, качая головой и глядя на Риту. — А мы с Ритой на пляже! Любуемся океаном.

— Похоже, вам там тоже весело, — говорит она. — Вы можете оставаться там столько, сколько захотите, так что я подольше смогу поиграть с тетей Анной.

— Я так рад, что ты по мне скучаешь, маленький гремлин.

Элси смеется.

— Я не гремлин!

— Тогда скажи, что соскучилась.

— Я соскучилась по тебе.

— И по Рите тоже? — спрашиваю я.

— Привет, Элси, — говорит Рита, улыбаясь.

— Привет, Рита. Я скучаю по вам двоим. Но может, вы останетесь еще на один день, а я начну скучать еще сильней?

— Мы вернемся, как и планировали, — говорю я. — Так что наслаждайся своим бунтарством против правил, пока у тебя есть такая возможность, маленький гремлин.

— Я что больше не «милая»? — спрашивает Элси.

— Гремлины нарушают правила, в отличие от милых маленьких девочек.

— О, — говорит Элси. — Ну, мы сейчас собираемся пойти поиграть. Пока!

— Пока, люблю тебя, милая.

— И я люблю тебя!

Телефон отключается, и Рита смеется.

— Неблагодарные дети, — говорю я, ложась и глядя на небо. — Они терпеть не могут, когда ты куда-то от них уезжаешь, а потом, не успеешь и глазом моргнуть, они думают, как бы побыстрее от тебя отвязаться.

— Погоди, пока она не станет подростком, — говорит Рита.

— Я стараюсь не думать об этом, — говорю я, ухмыляясь.

Повалявшись на пляже еще какое-то время, я подрываюсь и тяну Риту за руку.

— Думаю пора прошвырнуться по городу.

Она недовольно морщит нос.

— Ну же, — говорю я. — Это будет приключение.

— Ну если ты так говоришь…

* * *

Сотрудник курорта отказывается выпустить нас.

— Ты собрался держать нас в заложниках с двадцатидолларовой «Маргаритой»? — в шутку спрашиваю я, пихнув его локтем.

— Маргарита стоит всего шестнадцать долларов, сэр, — по нему видно, что он слегка нервничает.

— Всего шестнадцать баксов? — говорю я с сарказмом. — Рита, ты это слышала?

Рита не смотрит на меня. Видно, что я заставляю ее чувствовать себя неловко.

— Я щедро даю чаевые, — говорю я. — Так что шестнадцатидолларовая «Маргарита» обходится мне в двадцать баксов. Выпускай нас!

Он уходит с дороги и открывает ворота, чтобы пропустить нас.

Нас тут же атакуют лоточники, все пытаются втюхать нам свои безделушки втридорога.

— Забавные вещицы, — говорит Рита, когда мы проталкиваемся сквозь толпу торговцев, стараясь не смотреть им в глаза и не повестить на покупку какой-то фигни.

— Нам просто нужно уйти подальше от курортной зоны, а там уже, думаю, можно будет вздохнуть спокойно.

Примерно через двадцать минут мое предположение оказывается верным.

И вскоре мы остаемся в окружении лишь высоких деревянных домов и зданий, окрашенных в пастельные розовые, песочные и бирюзовые тона.

— Видишь? — говорю я. — Разве это не стоило поездки, Мисс История искусств?

— Я изучала Европейское искусство, — говорит она.

Я указываю на здание с высоким тонким шпилем. Со всех сторон шпиль обнесен невысокой резной оградой, отчего здание еще больше смахивает на собор.

— А эта штука не кажется тебе европейской?

— Красиво, — говорит она.

— После войны за независимость кучке британцев удалось сбежать сюда, — говорю я. — И они привнесли во все здесь свои... европейскости.

Рита смеется.

— Ты читал об этом, чтобы произвести на меня впечатление?

— Нет, — вру я. — Мне просто было интересно узнать историю города, так что я навел кое-какие справки, чисто ради собственного саморазвития.

— Точно, — говорит она, взяв меня за руку и переплетя наши пальцы.

Мне чертовски был приятен этот ее жест.

Мы идем рука в руке, и я замечаю бар, в котором играет музыка, а снаружи болтается большое количество народа.

— Давай заглянем сюда.

И прежде, чем Рита успела бы запротестовать, я тяну ее в сторону бара. Место битком набито посетителями.

Я беру меню и показываю, что здесь «Маргарита» стоит всего три доллара. На лице Рите появляется улыбка, могу сказать, что ей нравятся выгодные предложения, даже несмотря на то, что у меня нет проблем с деньгами.

Мы заказываем себе выпивку и отправляемся на поиски места, где можно было бы присесть, и тут я краем глаза замечаю Эрла. Он без Химены.