Невеста из мести

Но не этого хотело сердце. И, поддавшись отчаянному порыву и смятению, я никогда себе этого не прощу.

– Вы любите Анвиру… – не спросил, а просто озвучил очевидное герцог.

Я отвела взгляд, не считая нужным ничего на это отвечать. Финнавар сразу отпустил меня. По всему телу ещё горели остатки его прикосновений, и это чувство было настолько чужеродным, что захотелось снова вымыться. Нет, Финнавар не был мне противен, совсем наоборот, но я была противна сама себе оттого, что позволила ему так много.

Дунфорт поднялся с постели, позволяя мне снова запахнуться, а сам поднял отброшенную рубашку, так на меня и не глядя. В нём продолжалась заметная борьба, неровные потоки его магии то и дело касались меня, и от этого по спине пробегала дрожь. Он сдерживал плещущее в стороны желание, вызванное плотным сплетением наших сил. Но и как будто не понимал, что оно ненастоящее.

– Простите меня, Далья, – проговорил наконец подрагивающим голосом, всё так же старательно отворачиваясь.

Я оделась, осознавая, что халат вряд ли поможет скрыться от него, если вдруг ему вздумается всё же довести дело до конца.

– Главное, ничего непоправимого не случилось.

– Анвира мне не простил бы, – хмыкнул герцог, откидывая со лба волосы.

Он повернулся ко мне, уже окончательно совладав с собой. Но его взгляд всё же скользнул вдоль моего тела и на миг задержался на лодыжках, что виднелись в разрезе подола. Я спешно прикрыла их.

– Это уже не имеет значения, ваша светлость.

Дурфорт свёл брови, не понимая.

– Что вы имеете в виду?

– Я не вернусь в резиденцию. Я больше не имею права соприкасаться с жизнью Анвиры. Вмешиваться в неё.

– Не говорите ерунды. – Герцог недоверчиво улыбнулся, видно, считая, что я повредилась умом. – Анвира наверняка уже выслал за вами людей. А может, и поехал сам. Зная его… Это вполне возможно.

Больше не в силах слушать его увещевания, я закрыла лицо руками. Надеясь на излечение Бьои, думала, что прощу за всё прежде всего саму себя. Но этого не произошло. И мне не хотелось, чтобы между нами с Анвирой всегда теперь висел мой обман. И все эти смерти, в которых я тоже была отчасти виновата. К тому же с такой репутацией не мне быть королевой, которую должен любить народ и уважать придворные.

– Я не могу стать королевой. Вы же понимаете это лучше меня, милорд. Кто я? Без титула, без имущества. Побывавшая замужем, да и ещё боги знают где. Никто не позволит Анвире взять такую королеву. Никто не одобрит.

Финнавар вздохнул и подошёл, однако не стал меня касаться, как бы ему ни хотелось.

– Вы не можете бросить всё так. Вы столько преодолели. И Анвира. Я уверен, он давным-давно вас простил.

– Ваши слова меня не переубедят. – Я опустила голову, сминая пальцами ворот халата на груди. – Я уеду утром. И прошу вас не говорить Анвире даже о том, в какую сторону.

– Этого он тоже мне не простит, – Дунфорт покачал головой.

– Простит. Вы его брат, который сделал всё, чтобы помочь мне. И ему.

Герцог вдруг взял меня за плечи и развернул к себе. Я вздрогнула, опасаясь, что он снова не сможет сдержаться. Но он всего лишь посмотрел в моё лицо, убрал от лица волнистые пряди. Его ладони мягко огладили меня по щекам. Финнавар о чём-то размышлял, то еле заметно улыбаясь, то хмурясь, но не переставая меня разглядывать.

– Хорошо. Я позволю вам уехать. Если вы того желаете. Если таково ваше решение.

– Спасибо. И простите меня за всё. Я доставила вам много хлопот. Мой отъезд многое исправит. И вы… Останься я, боюсь, вы ещё долго были бы для меня своеобразным искушением.

– Это не зависит от нашей воли.

– Поэтому лучше, если меня не будет рядом с вами тоже.

Дунфорт на миг задержал дыхание и едва ощутимо провёл большим пальцем по моим губам. А после убрал руки и заложил их за спину. Это было последнее его прикосновение.

– Я сам доставил себе хлопот не меньше. Когда не смог задавить все чувства, что вы во мне рождали, в самом начале. Теперь расплачусь за это сполна. – Он наклонил голову, прощаясь. – Отдохните перед дорогой хорошенько, миледи.

Он ушёл, больше не обернувшись. Я переоделась и легла в постель, но уснуть так и не смогла, хоть тело требовало отдыха. То к глазам подступали слёзы, то сердце начинало колотиться так неистово, что казалось, будто меня сейчас хватит удар. Стоило смежить веки, как перед внутренним взором вставало лицо Анвиры, которого я любила до умопомрачения, но добровольно собиралась покинуть. И не видела другого выхода после всего, что случилось.

Удалось погрузиться в тяжёлую зыбкую дремоту только к сумеркам. Но и это забытьё разрушил громкий стук в дверь. Я села, прикрываясь одеялом, а в комнату спешно вошла служанка.

– Собирайтесь, миледи. Его светлость передал, что люди его величества на подъезде к имению. И если вы хотите уехать, то нужно сделать это сейчас.