Невеста из тумана

Вздрагиваю, когда на мои обнажённые грудь, живот, ниже, тонкой струйкой льётся красное вино. Ещё секунда, и Ристар начинает жадно и тщательно слизывать его с моей кожи. Я постепенно завожусь, вспыхиваю, загораюсь желанием. Это было лишь началом… Вскоре, моё тело под всевозможными ласками лаэрда изгибалось в томлении, потом внизу живота стало невыносимо ныть от тянущего возбуждения, и, наконец, я начала просто-напросто гореть в огне неудовлетворённости! А Ристар всё ласкал и ласкал. Я уже неконтролируемо мелко дрожала и докатилась до того, что порывалась дать себе облегчение самостоятельно, своей рукой, но мужчина не позволил. И я… начала просить его, потом требовать, и, наконец, жалобно умолять…

Это была первая ночь, когда мы уснули вместе, то есть, после секса меня не отправили восвояси.

А на утро…

— Сегодня не смей выходить из своей комнаты. Ктор отведёт тебя к Белле, чтобы ты привела её в порядок в свадьбе и лично проводит обратно, в твою спальню, — распорядился лаэрд. — Поесть тебе принесут.

— Но почему?! — вопрос-восклицание вырвалось само.

— Потому, что в замок прибывает сын Стефана и брат моей будущей жены. Я не собираюсь мозолить ему глаза видом своей фаворитки, — с раздражительными нотками в голосе бросил Ристар. — Недельку посидишь в своей комнате. Вставай, одевайся! Быстро!

И так он это приказал, что я немедленно вскочила и начала неловко натягивать на себя панталоны. На глаза наворачивались слёзы. В какой-то момент, продолжая одеваться, я хотела снять с себя украшения, но лаэрд остановил меня резким «оставь!», и я не посмела воспротивиться. Грудь сдавила обида, и я задышала рвано, со всхлипами. Ристар скривился и позвал личного слугу.

— Ктор!

Тот возник на пороге комнаты, едва прозвучало его имя.

— Проводи Елизу в спальню мастерской красок для лица и приставь пару человек охранять дверь. Не выпускать и стеречь всё время, пока в замке будут гости, до моего особого распоряжения. Еду носить трижды в день. — приказал лаэрд.

— А как же… Белла? Она ждёт, что гаспада Елиза приготовит её к свадьбе. — нерешительно спросил Ктор.

— Приготовит. Когда будет нужно, стражники проводят её к лаэрите и обратно. — нетерпеливо отмахнулся Ристар.

Всем своим видом лаэрд показывал, что у него полно дел и мы с Ктором задерживаем его. Мне не оставалось ничего другого, как повернуться и уйти.

— Не плачь, глупая. Будут в замке другие праздники. Погуляешь ещё! А сейчас… Лаэрд не может рисковать миром на своих землях, даже ради тебя, — тихо сказал Ктор перед тем, как закрыть дверь нашей с Фисой спальни перед моим зарёванным лицом.

Ничего не могла поделать. Слёзы градом катились по моим щекам всю дорогу от покоев лаэрда. Юношеские гормоны? Слишком резкий контраст между жаркой ночью и холодным утром? Или… это пресловутая чувствительность беременной?! При мысли о возможном интересном положении меня с ног до головы обдало холодом. На миг я замерла, а потом упала на свою кровать и разревелась с новой силой.

Глава 41.

Он поверил ей, не раздумывая, безоговорочно. Да, там, на площади, и позже, в кабинете, Ристар сразу почувствовал, что Елиза говорит правду. Она действительно случайно узнала про заговор и, как сумела, спряталась от нависшей над ней опасности. Облегчение от того, что его огненная кошечка убереглась от беды и сохранила себя для него в целости и сохранности омыло душу тёплой волной.

Лаэрд прекрасно понял, что его фаворитка могла очень сильно пострадать и, в самом деле навсегда оказаться искалеченной. Однако, наказать виновных сейчас Меченый никак не мог себе позволить.

Во-первых, его дочь… Через месяц в замке будут многочисленные гости из двух соседних лаэрдств. Малейшая тень на репутации Лисии навредит не только ей, но всем его дочерям и, главное, интересам его лаэрдства. Склонность к проявлению чувства ревности считалась одним из худших пороков для любой лаэриты. Какой облечённый властью мужчина пожелает терпеть рядом с собой ревнивую жену, да ещё способную дойти до членовредительства?

Если сейчас Ристар строго накажет любимую младшую дочь за попытку невероятно жестоко навредить молоденькой служанке, которой заинтересовался её отец, за месяц, что пройдёт до свадьбы, это событие ещё не забудется. Слуги, приближённые, воины гостей и хозяев всегда тесно общаются между собой, и, между делом, много болтают, сплетничают, судачат обо всем на свете. Неприглядные рассказы о поступке Лисии обязательно дойдут до многих ушей, возможно, даже, в преувеличенном или искажённом виде. И тогда, слава о дочери Меченого, как о дикой ревнивице, разлетится быстрее ветра. В таком случае, о будущем выгодном для лаэрдства браке не только самой Лисии, но и Миллы, как её сестры, можно позабыть. Нет, Ристар не мог допустить этого.