Невеста по службе

– Возможно, мы скоро простимся, – заявила я принцу, когда мы после обеда отправились опрашивать оставшихся жертв насилия.

Максимилиан недоверчиво на меня покосился.

– Ты подозрительно радостна, заявляя такое.

– Прости, забыла, что должна скорбеть. – Я скорчила расстроенную рожицу и дурашливо потерла глаза. – Так лучше?

– Намного, – одобрил принц. – Что случилось?

– Я перечила Клариссе.

– И это все? – хмыкнул Максимилиан. – Что ж, эта проблема легко решается: со всей ответственностью заявляю, что, пока я не дам добро, отбор ты не покинешь. По каждой конкурсантке Кларисса советуется со мной. В конце концов, не свахе жениться на той девушке, которая останется. Хотя, будь ее воля, императрицей давно стал бы кто-то неопределенного пола, в платке, шали и обязательно маленького роста. Я так подозреваю, у Клариссы пунктик насчет этого.

Мы уже подъехали к дому четвертой жертвы, и, выходя из машины, я поинтересовалась:

– А почему отбором руководит именно она?

– Она тетка моей матери и, так сказать, семейная сваха. Когда-то это было ее хобби, теперь профессиональное занятие. Она действительно лучше всех подходит для этой должности, хотя вы, уверен, ее ненавидите.

– Ненавидим – это громкое слово, скорее, опасаемся.

Четвертая девушка оправилась намного скорее остальных. Энергичная, смешливая толстушка налила нам чай в большие кружки с изображением голубых лугов Вассы и присела рядом, теребя длинную русую косу. В целом ее рассказ повторял предыдущие, мы с принцем выслушали, и, отпив мутный напиток, явно отдающий затхлостью, я, как обычно, уточнила:

– У тебя не сложилось впечатления, что вы были не одни?

И чуть не уронила чашку, когда девушка с готовностью заявила:

– А как же, сложилось! Более того, я отлично знала, что в доме еще кто-то присутствует.

Максимилиан даже закашлялся.

– А почему ты этого раньше не говорила? – не веря в свою удачу, поинтересовалась я.

– Говорила, – удивилась девушка, причем до того натурально, что не поверить ей было нельзя. – Только не вам, а мужчине. Он меня допрашивал.

Я, нахмурившись, вспомнила: именно эту девушку допрашивал кто-то из моих коллег. В тот момент, когда ее нашли, я была на очередном занятии по повышению квалификации, организованном руководством СИБ. Кто именно не отразил в протоколе такую важную информацию, я не помнила, все данные узнала из протокола, и, как выяснилось, пострадавшая тоже была не в том состоянии, чтобы запоминать фамилию сотрудника.

– Расскажи мне об этом поподробнее, – хмуро попросила я. С Максимилианом мы переглянулись, и я едва заметно пожала плечами.

– Весь процесс был в разгаре, я кричала, отбивалась. – Девушка съежилась, и стало понятно, что все ее бравирование напускное. – И тут мы услышали шаги. Насильник… этот Хопсвуд выругался, вскочил и убежал в другую комнату. Мне показалось, они ссорились, но прислушиваться я не стала, пока была возможность, разбила окно и быстро выскочила в него. Вот… даже шрамы остались от порезов.

– Ты совсем ничего не услышала из их разговора? – чуть ли не взмолилась я.

Девушка нахмурилась, вспоминая:

– Могу ошибаться, но один из них сказал: «Что ты творишь?» – или что-то в этом роде. Говорю же, не прислушивалась.

– И они не побежали за тобой? – уточнил Максимилиан.

– Наверное, побежали, – девушка пожала плечами. – Во всяком случае, треск позади себя слышала. Но, честно сказать, я в жизни так быстро не бегала, ни на что внимания не обращала. Мне кажется, синяки даже не насильник оставил, а ветки, сквозь которые я прорывалась… А ваш сотрудник что, не записал этого?

– Я невнимательно прочитала, – криво улыбнулась я. – Недавно работаю, простите.

– А-а-а… – Девушка недоверчиво на меня посмотрела. – Ну вначале всем тяжело, не переживайте, мне несложно повторить.

Из квартиры я вышла в смешанных чувствах и, нервничая, взяла такой быстрый темп, что Максимилиан с трудом меня догнал:

– Значит, все-таки кто-то из СИБ замешан в истории с этим насильником?

– Значит, – согласилась я. – Знать бы еще кто.

– Что может быть легче – кто составлял протокол допроса?

– Я не помню. – На улице стояла промозглая погода, и я обхватила себя руками, чтобы согреться.

Максимилиан приобнял меня, и я с удивлением на него уставилась.

– Увидел, что ты продрогла, – улыбнулся принц, но, когда мы подошли к машине, рук не убрал.

– Максимилиан… – вздохнув, начала было я.

Но принц перебил:

– Можешь называть меня Макс.

Я чуть было не застонала, а он продолжал меня добивать:

– Думаю, для тебя не секрет, что из всех невест ты вызываешь во мне наибольшую симпатию.

– Сомнительный комплимент, – криво усмехнулась я и пояснила: – Ни одной девушке не хочется понимать, что она одна из многих.

– Это очень легко исправить, – мягко сказал Максимилиан и наклонился, опять намереваясь меня поцеловать.

Я отстранилась и, упершись руками в его грудь, твердо заявила:

– Не стоит спешить. На отборе должна остаться одна, но только та девушка, которая вызовет у тебя не «наибольшую симпатию», а любовь.