Невеста смерти

Капитан сделал знак своим подручным и снова обратился к Марсу другим уже тоном:

— Торговец, значит. Нееет. Плечищи-то у тебя, как оказалось, не хилые. И стрижен по-военному. А это что у тебя? — он заметил старый шрам на плече Марса. — Товар очередной защищал? Нет, брат.

Подручные капитана сорвали с Марса тщательно привязанные мечи, и пираты тихо ахнули — такие гладисы были только у римской армии, а у этих и вовсе у перекрестья рукоятки были выбиты символы преторианской гвардии.

— Лазутчик ты и есть лазутчик. Вот только даже на весла я тебя не посажу, не то что к парусам пустить. За борт его. На веревке. Я честный моряк, и деньги за то, что доставлю своим кораблем до Сицилии, взял. Доставлю. Может, рыбы что по дороге и отгрызут, но тут уж я не виноват. Рыбам он не платил.

Пираты связали Марса по рукам и ногам и подтащили к самой кромке кормы, заставив перешагнуть через ограждение.

— А с девкой твоей мы позабавимся, — крикнул он, сталкивая Марса вниз, в воду.

Увлеченные зрелищем пираты не сразу заметили, что Гайя скинула с себя одежду и, оставшись в одном хитоне, ласточкой прыгнула в воду, даже не подняв брызг. Они закричали, но было уже поздно — волны сомкнулись над головой молодой женщины, и пираты только успели заметить, что она коротко острижена:

— Не иначе тоже парень, только глаза накрашенные всегда, чтоб нам глаза отвести. Да и разве девка так в воду прыгнет красиво? Жаль, не выплыл, бедолага.

Гайя изогнулась в толще воды и, стараясь экономить набранный в уже начавшие гореть легкие воздух, выхватила нож из набедренных ножен.

В несколько гребков она оказалась возле Марса, перерезала намокшие и с трудом поддающиеся веревки. Ей пришлось несколько раз осторожно всплывать, приподнимая над водой только рот и нос, захватывать воздух и выталкивать так же точно Марса, успевшего нахлебаться воды.

Наконец, они оба оказались свободно плывущими в воде. Гайя успела ухватить кусок ускользающей от них веревки, привязанной к ограждению кормы:

— Держись. Мы не выплывем одни в открытом море к берегу.

— Что ты предлагаешь?

Она сверкнула глазами и изложила свой план, от которого Марс чуть и правда не выпустил веревку из ослабевших рук.

— А я пролезу в отверстие для весел?!

— Как кот. Главное, чтоб голова пролезла.

Они подобрались почти вплотную к борту корабля, и Гайя протянула ему второй нож:

— Не вырони. Сможешь забраться по борту?

Он кивнул — получалось же по обрывам германских гор.

Самым сложным оказалось приблизиться к борту корабля так, чтобы не получить удар веслом, но им удалось примериться к ритму работы гребцов и проскочить. Проскользнув так, чтобы не попасть под непрерывно двигающуюся рукоятку весла, они сразу же, промогавшись от соленой воды еще пока лезли вверх, заметили надсмотрщиков, и пока те от неожиданности всматривались в полутьме в неизвестно откуда появившиеся мокрые фигуры, просто перерезали им глотки.

Марс рыкнул на барабанщика, и тот продолжал отбивать ритм, чтобы наверху не заподозрили ничего подозрительного.

Гайе пришлось принять на себя бой с двумя надсмотрщиками — одного она сразу полоснула по горлу, а со вторым пришлось повозиться, потому что произошло неожиданное — подвело недавно простреленное и не успевшее зажить как следует запястье. Рана после того, как Марс ее очистил и прижег, затянулась, но рука еще болела, и от холодной воды неожиданно для Гайи стала действовать хуже. Она почувствовала это, когда поднималась с помощью ножа по борту из воды — была готова кричать от боли, цепляясь из последних сил непослушной левой рукой, никак не желающей даже сжаться в горсть. И вот теперь в самый неподходящий момент ладонь разжалась и выпустила нож, но в правой остался меч, который она успела выбить из руки первого, уже валяющегося мертвым надсмотрщика, и забрать себе.

Они сцепились на мечах, а гребцы, постепенно выходя из ставшего для них привычным состояния отупения, стали с неподдельным интересом наблюдать за боем, тем более, что одним из бойцов оказалась крепкая, но гибкая и изящная девушка с красивой грудью, к тому же полуобнаженная, в мокром тонком хитоне и узком сублигакулюме.

— Наяда, — суеверно выдохнул один из гребцов, жадно ловя восхищенными глазами каждое ее стремительное движение.

Вот она, чудом избежав удара в живот, вскочила на скамью позади одного из гребцов и попыталась сверху обрушить удар на рослого надсмотрщика, но ее опередил сам гребец — он подсек ноги надсмотрщика цепью, сковывающей его руки. А дальше опустился меч Гайи.

Она с облегчением перевела дыхание и оглянулась на Марса — оказывается, он уже обыскивал тела, открепляя с поясов кольца с ключами от кандалов, которыми гребцы были прикованы к скамьям по рукам и ногам.

— А ты здорово дерешься, — подмигнул ей гребец, в котором она безошибочно разглядела молодого сильного парня, несмотря на его заросшее свалявшейся бородой лицо и такие же спутанные, грязные волосы на голове. — Где научилась?

— Четвертый легион, Германия.

— Ого. Сильно, если не врешь. А тут как оказалась?