Невеста столетия

Если раньше глаза полевых сестёр напоминали дробящееся солнце на глади нетронутых лесных озёр, то теперь глаза поветруль походили на пруды, в которые красильная фабрика и костопальный завод сливали свои отходы. Больные глаза, нехорошие. Девушек с такими глазами не должно быть рядом с Флорианом.

– Варна Миролюбовна поселится в доме с видом на бескрайнее поле. Я никогда не оставлю её одну, не оставлю ни на минуту, – ответила Ведана.

– Не нужна мне такая жизнь. Не нужны мне такие жертвы, – голос Варны был еле слышен.

Она походила на человека, положившего шею под косу подберихи (смерти). Но Варна будет жить долго, вероятно, до конца столетия, и Ведана её не бросит.

– Завтра мы отправимся в восточные земли, – молвила Ведана Кот.

Император Фабрис, раскланявшись, покинул снежный кокон.

– Ваше Высочество, – Нориберту поклонился молодой человек в приметной форме работника библиотеки: синий сюртук, блуза на несколько тонов темнее, тёмно-серые бриджи.

Молодого человека звали Штейн Креол. Самым примечательным в его костюме были шпоры, серебряные шпоры на начищенных до блеска сапогах. На шпорах было выгравировано перо.

Нориберт, одетый во всё чёрное, не спешил расставаться с дорожной одеждой. Принцу казалось, что, как только он наденет дворцовый костюм, очарование снегопада развеется, и все проблемы неподъёмным грузом навалятся на его плечи.

– Штейн, как такое могло случиться? В Мориито, самом богатом и просвещённом городе Санторини! – воскликнул Нориберт.

– Возможно, тот человек был скорбен умом, – осторожно предположил Штейн.

– Ты так думаешь? – Нориберт беспомощно уставился на Штейна.

– Я всего лишь предполагаю, ваше высочество, – угодливо улыбнулся Штейн, – в самом деле, зачем благополучному отцу семейства ранить ни в чём не повинную поветрулю?

– Но он хотел её убить, – напомнил Нориберт.

– Но ведь всё обошлось, – улыбнулся Штейн.

Улыбка вышла льстивой и неуверенной.

– Одна поветруля обездвижена, другая навек привязана к калеке, – холодно напомнил Нориберт.

– Да, это большая трагедия. Для всех нас, – вздохнул Штейн.

– Отец уже поговорил с поветрулями? – нервно спросил Нориберт.

– Да, Ваше Высочество.

– Это хорошо, – пробормотал принц и заходил из угла в угол, – знаешь, Штейн, мне не нравится вся эта ситуация с невестами.

– Вам не понравились невесты? – изумлению Штейна Креола не было предела.

– Я не сказал, что мне не понравились невесты. Я сказал, что мне не нравится вся эта ситуация, – в голосе Нориберта послышалось раздражение, – у меня чувство, будто меня посадили в клетку с этими девицами и приказали: выбирай! А то век воли не видать!

Штейн смотрел на носы своих сапогов.

– Ладно, дружище, не будем о грустном, – Нориберт хлопнул Штейна по плечу, – как там мой амулет? Кстати, поветрули… Они ведь уедут?

– Да, мой принц, – Штейн тонко чувствовал, как и когда надо обращаться к Нориберту, – Айка Роса останется, а Варна Миролюбовна и Ведана Кот покинут дворец завтра.

– Вот и хорошо, – чувствуя облегчение, улыбнулся Нориберт, – так как с амулетом?

– Одна трещина.

– Ну… Всего одна, – разочарованно протянул принц.

– Одной девушке вы понравились настолько, что она решила вас приворожить, – искренне, на этот раз без лести, улыбнулся Штейн.

– Всего одна… Остальным я, выходит, не нравлюсь.

– Я думаю, мой принц, что остальные, скорее всего, не умеют ворожить.

– И кто она, решившая меня приворожить? – Нориберт уставился на Креола жадным взглядом.

– Флориан, при создании амулета я думал, что смогу точно определить, кто пытался вас приворожить, но прибор дал некоторые погрешности… А вы разве сами не чувствуете, к которой из девиц льнёт ваше сердце?

Нориберт пожал плечами. Самые противоречивые чувства переполняли его.

Сероглазый принц привык держать свои чувства и мысли при себе, не доверяя их даже Флориану и Штейну Креолу.

– Так тебе совсем ничего неизвестно? – спросил Нориберт.

– Кое-что мне известно. Вас пыталась приворожить или пэри, или дриада, или человек. Я увидел энергию металла, огня, а также ментальную энергию человека.

– Могло быть и хуже. Хорошо, что это не поветруля. Эти поветрули мне как-то не того. Несчастьем веет от них, – пожал плечами Нориберт, – пэри для меня слишком экзотична и высокомерна.

– А морганы разве не высокомерны? – рискуя навлечь на себя гнев собеседника, спросил Креол.

– Они величественны, – мечтательно улыбнулся Нориберт, – Дриады… Не знаю. Они так похожи друг на друга. Вроде и лица разные, и телосложение, а всё равно похожи. Человеческие девушки неплохи. Катя Сеймур смазливая и бойкая, Огюстин Буво, как мне показалось, слишком робка.

– А Оана Стан? – поинтересовался Левый.

– О, Стан – неглупая и благоразумная девушка, к тому же красива почти как моргана. Думаю, именно такой и должна быть императрица. Время сейчас такое, что людям не нужны блеск и величие. Народ хочет видеть демократию в своей правительнице, – Нориберт погрустнел, но тут же воспарял духом, – а хорошо, что нас нет на заседании совета лордов. Представляю, какие там кипят страсти.

Императора с первого взгляда увидел изменения в зале совета лордов.