Невезучая

Спустя лишь некоторое время, я поняла, чем связана была возня Фабио со мной. Эти поездки по полям, непринужденное общение между нами, не только о винограде, но и на другие темы, нас очень сблизили. Через несколько поездок Фабио тоном, каким говорят о хлебе насущном, как-то вновь высказался, что мы с ним составили бы неплохую пару, ибо наши мысли всегда работают в одном направлении. Я, прикрывшись смущением, промолчала. После этого, если он вдруг затрагивал снова тему о нашей женитьбе, я только улыбалась, и уже не чувствовала за собой особой вины, за то что, не принимаю его предложения.

Когда ежедневные поездки стали для меня затруднительными, Фабио оставил меня в покое, и стал только один заниматься своим любимым делом. С раннего утра он исчезал из дома и только с наступлением сумерек возвращался, уставший, пропыленный от мотания по полям. Моя работа состояла теперь в том, что я занималась просмотром всей поступающей ему корреспонденции и деловой перепиской, подотчетна я была все это время Роберто, помощнику Фабио. Мои рабочие часы ничем не отличались от графика в офисе, и в этот день в начале июня месяца, ничем не отличавшегося от других, сразу после обеда я пошла в кабинет. Мне надо было отправить ответ по электронной почте господину Видергольд из Австрии, имеющего собственный ресторан, и просившего о встрече, чтобы договориться о покупке нескольких сортов вин.

Там Фабио, неожиданно вернувшись домой, и застал меня, увлеченно барабанящей по клавиатуре компьютера.

– Ольга, – воскликнул он с оттенком обвинения в голосе, не поздоровавшись со мной, – почему ты находишься здесь?

Я даже привстала со стула, испугавшись, что натворила что-то из ряда вон выходящее.

– А где мне быть? – растерянно спросила я.

– У тебя сейчас должен быть перерыв, он должен продолжаться, – Фабио взглянул на наручные часы, – до пяти часов вечера. Я же говорил тебе, чтобы ты устраивала сиесту.

– Господи, Фабио, ты меня так напугал, – возмущенно произнесла я. – И когда же, изволь мне узнать, я смогу написать ответ на это письмо мистеру из Австрии? А он интересуется, сможет ли рассчитывать на встречу с тобой в этом году по поводу закупки вина.

Фабио подошел к компьютеру, сохранил то, что я набрала, и закрыл файл.

– Ольга, ты прекрасно осведомлена, что покупателей у нас и так предостаточно, так что днем раньше он получит отрицательный ответ, днем позже, ему погоды не сделает. А ты должна заботиться о себе и о здоровье будущего малыша, незачем так напрягаться, – немного даже сердито, отчитал меня Фабио.

Мне в начале хотелось возразить, по дурной привычке, я же всегда не любила вмешательств в мою жизнь, но здесь говорилось не только обо мне, но и том, кто уже на волю подавал признаки жизни. Через два-три месяца мне придется считаться и с его пожеланиями и требованиями, пусть он будет крохотный и маленький, так что надо становится более терпимой к тем вещам, что меня раздражают.

– – Ладно, – улыбнувшись, ответила я, – ты, как всегда прав. Буду работать, так как ты мне приказываешь.

– Не заносись, – увидев какой-то подтекст в моих словах, упрекнул Фабио. – Расскажи, как ты себя чувствуешь, как малыш, – спросил он, и подошел к бару, чтобы налить себе бокал вина.

– Отлично, с утра брыкался так, будто бегал, гоняя мяч по футбольному полю, – я села в кресло, стоящее подальше от стола с компьютером, выставляя на обзор свой уже прилично округлившийся живот.

– Опять? – воскликнул Фабио, забыв про вино в руке. – Мне, все же кажется, это будет мальчик, – с улыбкой похожей на идиотскую, произнес он. – Тогда я его точно научу гонять мяч по-настоящему. – Он сел в кресло напротив меня и выкинул руку с бокалом в шутливом салюте, – за мальчика.

– Вот уж, дудки, – ответила я ему по-русски, и снова перешла на итальянский, – ты сам слушал, как Паоло сказал, что у меня будет девочка.

– Не забудь учесть, что врачи тоже люди и могут ошибаться, – с иронией произнес Фабио. – Честно говоря, я уже приготовил малышу мяч, купил детскую машину и велосипед.

– Ты с ума сошел, Фабио, – воскликнула я.

В ожидании рождении моего ребенка мне казалось, не только он ведет себя, как сумасшедший. Все живущие и работающие на этой вилле, порой вели себя точно так же. Луиза, однажды мне сказала, увидев мое смущение от поступающих подарков и приготовлений, что в этом большом доме, всем охота услышать топот детских ножек, а то он больше похож на официальное здание, где одни взрослые люди и все мечутся по делам.

– Может быть, – взглянув на меня пристально, мне даже показалось с грустью, проговорил Фабио. – Ты стала еще прекраснее, дорогая.

– Скажешь тоже, – фыркнула я, как девчонка, и чуть выпятила живот, – с этим-то? Фигуры никакой, – припомнив навещающих Фабио красоток, язвительно прошлась я в свой адрес, – щеки пухлые, как у поросеночка. Добилась все-таки Луиза своего, откормила меня, – залилась я смехом.

– Ничего-то ты оказывается, не понимаешь в красоте, – печально вздохнул Фабио, рассматривая меня, каким-то странным взглядом. – Ты сейчас прелестна, как мадонна.