Невезучая

– Нет, – в голос зарыдала я, проклиная себя, почему не додумалась до этого, пока бежала за машиной, – нет!

– Синьор, вам нужен номер машины, – прозвучал рядом старушечий голос, я тут же перестала реветь, и с надеждой посмотрела на нее. Пожилая синьора, гордясь, что может оказать помощь, медленно назвала марку машины и ее номер.

Мужчина, слушая ее, вытащил сотовый телефон, и я услышала, как он заявил о похищении ребенка на черном автомобиле, и повторяет ее марку и номер сказанные пожилой синьорой.

– Они сейчас перекроют дороги, – сказал он мне, – а Вам надо проехать в полицейский участок. Вас подвезти?

– Да. Нет, я приехала с экономкой, мы на машине, – только сейчас я вспомнила, что Луиза до сих пор находится в магазине. – Она наверно знает, где находится полицейский участок городка.

Звонок сотового телефона мужчины заставил меня вздрогнуть, и я направилась в магазин.

– Синьора, – закричал мужчина, идя за мной следом, – это из полиции. Они сказали, что обнаружили машину, – и он замолчал.

Я с надеждой посмотрела на него в ожидании хорошей новости, мое сердце так сильно билось, что я подумала, как бы оно не выскочили из груди.

– Мне очень жаль, – со скорбным видом, продолжил мужчина, – но она брошена, в ней никого нет.

– Нет, – закричала я, в моем сердце что-то сильно кольнуло, кровь отхлынула от лица, и меня поглотила тьма.

– Надеюсь, я тоже на это надеюсь, – услышала я слова произнесенные голосом Фабио, и открыла глаза.

Несколько секунд я пыталась осмыслить, где я нахожусь, который час. Я лежала на диване в гостиной виллы Фабио, и, судя по солнечным лучам, бьющим в окна, было обеденное время. Я села. Медленно на меня стали накатывать воспоминания о поездке в город, и остальное я вспомнила в одно мгновение. У меня украли ребенка.

Горькое рыдание вырвалось у меня, и я завыла в голос. Я готова была пешком пройти сотни километров за своей дочерью, глотку перегрызть за нее, но куда и кому.

– Ольга, перестань, – приказал, подошедший ко мне Фабио, его тон граничил на границе с грубостью, – этим ты Лиззи не поможешь.

Я посмотрела на него с обидой, сквозь слезы, застилавшие мне глаза, как можно со мной так разговаривать. У меня горе, меня бы пожалеть.

– Расскажи офицеру, что ты видела. И, дорогая, прошу тебя, соберись, пожалуйста, сейчас каждая минута дорога, они же далеко уедут, – сдержанным тоном попросил он меня.

– Это были русские, – прекратив плакать с яростью, проговорила я. – Это были русские! Я в начале думала, может, Олег приехал, но это был не он.

– Кто такой Олег? – спросил меня полицейский, которого я до этого не замечала.

– Бывший жених, он отец этого ребенка, – ответил вместо меня Фабио.

– Надо будет проверить его на причастность к этому делу. Скажете мне его адрес.

– Не думаю, что он мог бы со мной так поступить, – высказалась я.

– Ваше дело думать, наше дело проверять и расследовать, – философски изрек офицер. – Есть у вас подозрения в отношении кого-нибудь, кто это мог сделать?

– Нет, – закусила я задрожавшие губы, но слезы у меня все же покатились по щеке – Один из них был одет в черную кожаную куртку, – добавила я, – когда он сел в машину, и не успел ее еще закрыть передо мной, я слышала, как он назвал меня итальянской шлюхой. Но это неправда, у нас сеньором Дзанетти нет никаких близких личных отношений.

– Минуту, я передам сведения, хоть и скудные, в оперативный центр, а Вы пока еще раз переберите в памяти все моменты преступления, – и он вышел из гостиной.

– Фабио, Фабио, кому она понадобилась, зачем?

– Дорогая, успокойся, – сев со мной рядом и обняв меня, нежно проговорил он.

От сочувственной поддержки слезы у меня полились еще сильнее.

– Я как представлю ее маленькую в чужих руках, мне становится так плохо, что кажется, сейчас я умру. Она же такая маленькая, ничего не может сказать, что ей кушать хочется или она сильно мокрая стала. У нее потом пойдут опрелости, и ей будет больно, – прорвалось у меня рыдание. – А вдруг ее застудят или не так положат, уткнется лицом в мягкое и может задохнутся.

Больше я не могла говорить, но рыдания не только этому мешали, из-за них мне было трудно и дышать.

– Ну, что, синьорита, вспомнили еще что-нибудь? – входя быстрым шагом в гостиную, спросил полицейский.

Я покачала головой, она в этот момент у меня совсем не соображала.

– Давайте, начнем по порядку. Вы приехали в город…

– Нет, мы собрались в город, – и я задержала дыхание, чтобы унять рыдание, понимая, что от моих слов, сейчас зависит исход поиска моей дочери. Я рассказала офицеру все, как мы собрались, как поехали, и что Луиза обратила внимание на идущую следом за нами машину, и снова повторила сцену похищения, вплоть до моих начальных сомнений в отношении мужчины.

Офицер долго молча смотрел на меня задумчивым взглядом, после того как я перестала говорить, и только потом произнес.

– Спасибо. Надеюсь, мы найдем вашу дочь, – он поднялся, и они с Фабио вышли из гостиной.

Я всхлипнула, глядя им вслед, он сказал, надеюсь, нет, без этого слова мне нужно говорить, мы найдем вашу Лизу. Мою крошку, мою прелестную дочку.