Невиданные чудеса Дивнозёрья

— Бабая отметаем сразу, — укутанный в одеяло Пушок высунул нос и тут же нырнул обратно. — Он злобный, гад.

— Аука по той же причине не подходит, — вздохнул с печки Никифор. — Да и дрыхнет зимой.

— Может, полтергейст, беспокойный дух?… Нет, он только дома бузит, не на улице, — Тайка почесала в затылке.

— И не кошмарица, — донеслось из одеяльного кокона. — Те во снах пугают, а не наяву.

— О-хо-хо, вот задачка из задачек, — Никифор заворочался и уронил плед. — Ой, Таюшка-хозяюшка, а ты…

— Кикимора! — вдруг выпалил Пушок.

Тайка рассмеялась:

— Так меня ещё не величали, — она подняла плед и вернула его домовому.

— Тая, не придирайся к словам, я не то имел в виду. У меня супер-новость: лучший сыщик Дивнозёрья отогрелся и уже почти раскрыл преступление. Смотри: не все кикиморы зимой спят — это раз. Любят прикалываться — это два. Ещё и разновидностей не счесть — это три. Предлагаю ловить преступницу на живца. Кто из нас выглядит самым безобидным?

Тайка с Никифором переглянулись и, уставившись на Пушка, хором выпалили:

— Ты.

— Вы это серьёзно?!

— Ну а кто? Я — ведьма, и все знают, что со мной лучше не связываться. У Никифора на лице написано, что он мужик суровый. А ты — котик.

— Ох, ладно, — Пушок скорбно пошевелил усами. — На что только не пойдёшь ради торжества правосудия. Значит, я делаю вид, что прогуливаюсь, вы тайно крадётесь следом. Собака Баскервилей, — ну, то есть кикимора в её обличье — появляется, вы её хватаете. И дело в шляпе!

Но злодейка точно подслушала их планы. Друзья дважды дошли до леса и обратно, потом кружили по деревне, пока совсем не стемнело, но так никого и не встретили. Пришлось ложиться спать несолоно хлебавши.

* * *

— Ничаво знать не знаю, ведать не ведаю, отпусти, ирод ушастый! — верещал до боли знакомый голосок.

Тайка подскочила на кровати как ошпаренная. С добрым утречком, называется… Солнце только встало, а главный детектив Дивнозёрья уже кого-то допрашивает на кухне.

— Нехорошо обзываться, гражданочка. Это, между прочим, подсудное дело — я же при исполнении. Могу в погреб засадить или исправительные работы назначить.

Тайка всунула ноги в тапки и бросилась на помощь. То ли гостью от Пушка спасать, то ли Пушка от гостьи — по обстоятельствам.

— Ведьма! Наконец-то! — её встретил радостный визг кикиморы Киры. — Я уйти собиралась, а энтот дефектив меня не пущает. Ну скажи ему!

Коловерша и впрямь растопырился в дверях, преграждая кикиморе путь.

— Тая, не слушай её, у меня есть вещдоки! — он кивнул на придверный коврик.

— Кикиморин след, — ахнула Тайка. — Кира, мы же договаривались, что ты не будешь так делать!

— Он меня хитростью в избу заманил и заставил в муку вступить, — наябедничала Кира. — А таперича шантажорит… фу, забыла слово такое вумное.

— Шантажирует, — Тайка вздохнула. — Пушок, это нечестно.

— Тая, она врёт. Ну, то есть про муку всё правда. А вот что ничего не знает — точнёхонько врёт!

— А ты бы по-хорошему спросил, тады, может, я бы и ответила, — кикимора вздёрнула острый нос. — А таперича — шиш тебе, морда рыжая-бесстыжая. Тьфу на тебя, тьфу-тьфу!

Тайка закатила глаза.

— Хватит ругаться! Пушок, неси тазик с тёплой водой. Кира, мой лапы. Потом вместе стираете коврик, а я ставлю чайник. Оладушки, надеюсь, все будут?

— Меня оладушками не купишь! — фыркнула кикимора.

— А если с яблочным джемом?

— Ой, ведьма, ну ты кого хошь уболтаешь. Согласная я. Нешто мы чужие, нешто не договоримся? Давай суда свой джем.

— Будет тебе целая банка за правдивый рассказ. Но сначала — лапы!

Когда водные процедуры были закончены, коврик выстиран, а оладушки готовы, все уселись за стол.

— Кума ко мне на праздники приехала, — Кира придвинула баночку с джемом к себе поближе. — Галкой зовут. Городская, панимаешь, фифа. Я думала, посидим, как родичи, покалякаем, а она над нами с Кларой смеяться стала. Дескать, деревенщины мы неотёсанные. Всё ей не так, не эдак. Уж и жалею, что пригласила.

— Поругались, значит? — Тайка участливо сунула кикиморе ложку, но та, мотнув головой, запустила в баночку палец.

— Хуже — поспорили. Я грю: может, Дивнозёрье и маленькое, зато люди у нас добрые да отважные — не то што в твоём городе. А она мне: смертные везде одинаковы, токмо о себе думают. Вот увидишь: начну пужать да глумиться, никто соседу на помощь не придёт.

— Выходит, это было испытание? — нахмурился Пушок. — А нам с Никифором за что досталось? Мы ведь не смертные.

— Да вишь, далеко зашли шуточки, — вздохнула Кира. — Галка увидела, што ведьма наша всем помогает, и сбежала. Не хочет проигрыш признавать, прячется. А пугать да глумиться продолжает, потому што такова уж ейная суть. Она же кикимора-глумница.

— Выходит, дело раскрыто! — Пушок на радостях затанцевал, перебирая лапами. — Осталось найти эту Галку и провести воспитательную беседу. Ума не приложу, где может прятаться глумница? Особенно расстроенная…

Вдруг у Тайки запиликал ватсап, и на экране высветилось новое сообщение от деда Фёдора. Вот это удача!

Она хлопнула в ладоши:

— Я знаю, где Галка. Идёмте, мсье детектив!

* * *

Из приоткрытого погреба деда Фёдора доносились сдавленные рыдания: