Невидимая птица

Мы не заметили – почти пришла весна,Мы не заметим, как опять настанет лето,Нас ранней осенью разбудит тишина…Но как же, как принять, как примирить все это?С моей же тяжестью и тела и умаМое и легкое и светлое дыханье –Мое всегда со мной, но где же я сама?Я часто говорю: свобода и страданье,Ты отвечаешь мне: любовь и красота.И это где-то есть. Я знаю. Несомненно.Но в нас слова не те. Но наша жизнь не та.И страшно привыкать спокойно, постепенно……К тому, как медленно меняются цветыНа грядках неживых приветливого сада,

К тому, что все нужней и непонятней ты,К тому, что хочется все больше теплоты,К тому, что все понять, пожалуй, и не надо.

«Ни сил, ни надежд, ни желаний…»

Ни сил, ни надежд, ни желаний…И не возвратится опять.Есть мысли — почти завещанье, —Но как и кому завещать:Взволнованность, выдумку, нежностьМиражную моря безбрежностьИ пальмы у розовых дач,Причудливых лоз равномерность,Безумие, бедность и верностьБезрадостный смысл неудач…И то, что похоже на чудо, —

Почти совершенно в себеТяжелую близость (откуда?)И память о Вашей судьбе.

«Кто сказал, что самое ужасное…»

Кто сказал, что самое ужасное,Смерть Ивана Ильича?Если жизнь взволнованно-несчастнаяТолько след рассветного луча,Только отраженье одиночества,Выдумка – герой которой ВыИсполненье смутного пророчества,Отблеск недоступной синевы…Только…Сердце, что с тобой случилось

В чем ошиблось ты, когда солгалоТы, которое почти молчало,Ты, которое почти смирилось?

«Я знаю, что остался только смех…»

Я знаю, что остался только смех,И все-таки смеяться не умею…Всегда одно (мучительно) у всехЗначительней, взволнованней, темнее…То, что – почти никак не назовешь –То, отчего необходима ложь,Чтоб сердце (от сочувствия) забилось.

«Я люблю: осенние дороги…»

Я люблю: осенние дорогиПод Парижем, в сумеречный час,Оттого что, верное, в тревоге

Сердце одиноко любят вас.Я люблю старинные флаконы,Кактусы, камины и ковры.Оттого что, друг мой беззаконный,Вы со мной нечаянно мудры.И еще: цыганские мотивы,Улицы, зимой, под Рождество,Оттого что сердце терпеливоЛюбит вас и никого.А весной могу читать Толстого,Наблюдать за ростом синевы,Сознавать, что сердце жить готово…Летом я всегда люблю другого,Оттого что сердце: это вы.

«Здесь все законно, все несправедливо…»