Читаем Невиновные под следствием полностью

Невиновные под следствием

– Столько лет ты видишь уголовные дела, тысячи уголовных дел, в которых приговоры стали возможными только потому, что задержанный провалил первый день защиты. Скажи, как человеку себя вести, когда его только задержали?

– Нужно найти адвоката. Адвоката, которому доверяешь. А до того – впасть в оцепенение. Это лучше, чем пытаться что-то объяснить следствию. Молчать и требовать адвоката.

– Почему люди хотят медийной поддержки?

– Знаешь, был случай давно, написала женщина. Написала про мужчину, который сидит в Ярославле, – он хотел через нее рассказать, как все было на самом деле, потому что ему клеили второе дело. И вот приезжай, Оля Романова, он все расскажет. Никто ведь это не освещает. Но есть ряд причин, по которым Оля Романова не может поехать, трудно объяснить людям, что это не сработает никогда – рассказы про дела десятилетней давности никому неинтересны, и только ты в этом виноват. Я сейчас перестала отвечать на звонки одного адвоката, который просит пригнать журналистов на процесс.

– А откуда такая вера в царя-батюшку? Вот у нас есть дело, женщина понимает, что результат даст только слаженная юридическая работа, но все равно она отправляет десятки запросов на каждую прямую линию Путина.

– Знаешь, меня очень многие спрашивают в Германии, почему у вас столько людей любят Путина? Я уже устала отвечать. Потому что это – тотальность власти, какой-то трепет русского человека перед властью. Ведь вся наша история про тотальность. Мы такие. У нас соленый огурец и сакральность власти.

– Ты у этой власти никогда не просила денег, никогда не работала на государственном бюджете, никогда не получала грантов. Почему именно за тобой уже два года такая охота?

– Мне кажется, у всех аллергия на всех. Это воспалительный процесс. Бедные не любят богатых, богатые не любят бедных.

– До какого момента ты будешь продолжать этим заниматься?

– Да нет, конечно, никакого момента.

– Зачем тебе это?

– У меня всегда на такой вопрос один ответ. Потому что ты можешь. Ты знаешь, что там за забором, что в это невозможно поверить, невозможно принять. Знаешь, каково семье, каково детям. Недавно в Германии мы нашли бездомную собаку. Пес умирал, стояла жара. Он забился в яму. У нас были свои дела, но не было вопросов. Русские, не зная языка, звонят в полицию, в общество защиты животных, ищут миску с водой. Когда приехал полицейский, мы оставались там до тех пор, пока не убедились, что приехали ветеринары, что собаке воткнули капельницу, потому что она уже не могла пить воду. Так вот, просто мы с тобой умеем ставить капельницу.