Невоздержанность

Джейк открыл кладовку и шагнул внутрь. На крючке висел его "Ибаньес" цвета красного карамельного яблока. Он снял его и позвенел. Она была немного фальшивой, поскольку ее не играли с рождественских каникул. И ее также нужно было проверить на звук. Однако в этом не было ничего особенного, поскольку Нердли были здесь и не смогли бы продлить операцию.

Джейк увидел, что сейчас у них в студии перерыв между дублями. Он помахал Лауре и послал ей воздушный поцелуй. Она ответила на жест нежной улыбкой. Затем он вышел за дверь и вернулся обратно в студию А, где обнаружил Мэтта, все еще прижимающего Кэйди к груди, раскачивающегося взад-вперед и смотрящего на нее сверху вниз.

“Как у нее дела?” Спросил его Джейк.

“Она просто лежит и смотрит на меня”, - сказал он. “Если я прекращу это раскачивающееся дерьмо, она начнет злиться, издавать звуки и извиваться”.

“Ага”, - сказал Джейк. “Ты только что описал мисс Кейденс с точностью до ”Т""

“Забери ее сейчас же”, - сказал он.

Джейк снова усмехнулся. “Конечно”, - сказал он. Он передал Ibanez Корбану, а затем забрал Кейди у Мэтта. Автоматически он начал укачивать ее. “Это нужно немного настроить”, - сказал Джейк гитаристу. “Иди подключись, и я дам тебе ссылку”.

“Верно”, - сказал Корбан, который смотрел на громоздкого Ибаньеса так, как будто никогда ничего подобного не видел. “Это хорошая гитара”.

“Так и есть”, - согласился Джейк. “Не облажайся”.

Корбан вернулся в изолирующую кабинку и подключил гитару. Джейк подошел к маленькому электрическому пианино, которое стояло на платформе за микшерным пультом. Конечно, в музыке Мэтта не было пианино или синтезатора, но они ежедневно использовали этот инструмент в качестве эталона для настройки гитар. Джейк включил его, и техник щелкнул переключателем, который позволил бы его выходному сигналу поступать в наушники. Техник показал Джейку поднятый большой палец. Затем Джейк вопросительно посмотрел на Корбана. Корбан показал ему поднятый большой палец. Джейк кивнул и начал ритмично нажимать на клавиатуре клавишу два справа от средней буквы C. Эта клавиша воспроизводила точную высоту звука, которую могла бы издавать правильно настроенная струна high E на гитаре. Корбан прислушался, подстроил ручку настройки, нажимая на открытую струну, а затем кивнул. Затем Джейк начал нажимать клавишу, которая соответствовала высоте тона струны B, а затем G, D, A и low-E. Процесс прошел быстро, и они были готовы всего за две минуты.

“Хорошо”, - сказал Джейк, возвращаясь к своему месту и садясь. “Это прошло достаточно легко”.

“Будем надеяться, что и остальная часть этого дерьма тоже”, - сказал Мэтт.

И, конечно же, этого не произошло. Корбан прошел проверку звука без проблем, но когда они попросили его начать играть мелодию, которая их действительно интересовала, его раздражение и бренчание на незнакомом инструменте были неуверенными и грубыми. Они заставляли его делать это снова и снова, исходя из теории, что с повторением ему станет лучше. Ему действительно становилось лучше, но недостаточно хорошо для записи качественного звука. И почти каждый раз он пропускал одну-две ноты. Казалось, что потребуется значительное количество времени, прежде чем он сможет идеально воспроизвести целых три припева.

“Может быть, мы просто обойдемся без гребаных ударов по струнам”, - предложил Мэтт через сорок пять минут эксперимента.

“Это один из вариантов”, - медленно произнес Джейк. “Но, возможно, есть и другой”.

“Какой еще вариант?” Спросил Мэтт. “Я мог бы попробовать, но я не лучше играю на акустике, чем он. По правде говоря, возможно, даже хуже в этом ”.

“Я мог бы это сделать”, - предложил Джейк.

“Ты?” Удивленно спросил Мэтт.

“Почему нет?” Спросил Джейк. “Мне сказали, что я раз или два играю на приличной акустической гитаре. И это мой инструмент. Я знаком с этим ”.

“Ты my-то диске?” - спросил Мэтт, просто для ясности. “После всех этих гребаных слухов и сообщений о том, что Невоздержанность снова сошлась, потому что мы с тобой работаем вместе?”