Невоздержанность

Она рассмеялась. "Я бы хотела, чтобы я могла. Ты хочешь поговорить о том, что с тобой не так?"

Он пожал плечами, и это действие заставило ее также положить другую руку ему на шею. "Это касается нашего контракта на запись", - сказал он. "Это долгая история".

"Ты хочешь кое-что узнать?" спросила она.

"Что это такое?"

"Не злись на меня или что-то в этом роде, но я не думал, что у тебя действительно есть контракт на запись до той ночи".

"Правда?" спросил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее.

"Как я уже сказал, не поймите меня неправильно. Просто это место... этот город полон фальши. Черт возьми, возможно, я даже один из них. Когда кто-то говорит вам, что у него есть роль в фильме или что он собирается спродюсировать один из своих сценариев, ну ... обычно они просто... ты знаешь... преувеличиваешь".

"Да", - сказал он. "Я это заметил". И он заметил. Никогда он не встречал столько лжецов, мошенников и откровенных аферистов, как здесь, в Лос-Анджелесе

"Наверное, я подумала, что ты точно такой же", - сказала она. "Но потом я услышала, как ты играешь и поешь".

"И это изменило твое мнение?"

"Боже мой", - сказала она. "Ты хорош, Джейк. На самом деле, ты один из лучших, кого я когда-либо слышала. У тебя действительно есть контракт на запись, не так ли? У тебя действительно должен выйти альбом ".

Он кивнул. "Мы действительно рады, хотя они в значительной степени обманули нас с контрактом. Мне на днях указывали на это".

"Трахать людей - вот что такое Голливуд", - грустно сказала она. "Посмотри на меня. У половины парней в Америке был стояк, глядя на мое обнаженное тело в ванне, потому что они думали, что оно принадлежит Линн Гарольд. И за это я получил чек на двести долларов и свое имя, упомянутое в титрах, но далеко внизу, в титрах, в части, предшествующей записи Dolby Surround Sound label, части, которая появляется спустя долгое время после того, как все покинули этот чертов кинотеатр ".

Джейк знал, о каком фильме она говорила. Это был второсортный психологический триллер, в котором героине второсортной актрисы Линн Гарольд противостоял убийца-психопат. Сцена в ванной в начале фильма стала легендарной, главным образом потому, что это была одна из первых сцен с рейтингом R, в которой была показана не только обнаженная грудь, но и волосы на лобке. И вряд ли кто-нибудь понимал, что груди и лобковые волосы, о которых идет речь, на самом деле принадлежали не Линн, а Энджи. "Это всегда было одной из моих любимых сцен", - лукаво сказал он.

Она хихикнула, убирая руки с его шеи и шлепая его по заднице. "Ты извращенец", - сказала она. "Что ты делаешь сегодня вечером после работы?"

"Я не знаю. Я думал, что пойду домой, выпью свою последнюю банку пива "дженерик", а затем отправлюсь к стойке ".

"Это действительно звучит очень весело", - сказала она. "Но если тебе интересно, у меня дома есть косяк. Тоже довольно неплохое дерьмо".

- Да? - спросил он, глядя ей в лицо и видя огонек в ее глазах.

"Да", - подтвердила она. "Звучит как свидание?"

"Ставлю на твою милую маленькую попку".

Жилой комплекс Энджи находился недалеко от бульвара Санта-Моника, в части Голливуда, которая была немного более фешенебельной, чем район Джейка и Билла. Полиция Лос-Анджелеса посещала ее комплекс только один или два раза в день, а число условно освобожденных и сексуальных преступников, проживающих там, исчислялось однозначными цифрами. Сама квартира состояла всего из одной спальни, причем очень маленькой, но она была уютной и хорошо обставленной, с женственной и практичной мебелью.

Они сели на ее диван, перед ними по телевизору показывали Saturday Night Live, и Энджи достала свою туго скрученную сигарету с марихуаной. Они курили его медленно, смакуя. Это был довольно новый сорт greenbud, который в последнее время широко распространялся, высококачественный отечественный продукт, известный как Humboldt Skunkbud, названный в честь округа Северная Калифорния, где он выращивался. Верный своему названию, его вкус и аромат сильно напоминали те, что исходят из пахучих желез скунса, хотя и не такие мощные. Как только вы к нему привыкли, он действительно стал приятным. И это, безусловно, был мощный. К тому времени, когда косяк превратился в таракана, они оба были совершенно уничтожены.

"Когда ты собираешься снова спеть для нас?" - Спросила Энджи, откидываясь на спинку дивана, ее взгляд остановился на гравюре Анселя Адамса в рамке над телевизором.

"Я не могу", - сказал он ей, его глаза были прикованы к ее ногам. Она все еще была одета в униформу официантки, которая отличалась юбкой, спадавшей на несколько дюймов до колен, когда она стояла. Теперь, когда она откинулась назад, юбка задралась значительно выше середины бедра. И какие это были прекрасные бедра. Само зрелище чрезвычайно возбуждало его. "Больше нет".

На некоторое время воцарилась тишина - как долго, ни один из них не мог быть уверен, поскольку их ощущение времени было ужасно искажено. Наконец Энджи спросила его: "Почему бы и нет?"

"Почему не что?" - спросил он, забыв, о чем они говорили.