Невозможная девушка

Вторая женщина, сидевшая за огромным резным столом Дункана, спиной к Коре, встала и холодно поклонилась.

Это была Элизабет Блэквелл, злая как тысяча чертей.

[Коналл Куллиган]

С телосложением мне определенно не повезло.

Моя мать была всего пяти футов ростом, мой отец – ее полная противоположность, с его шестью с половиной футами. Она родилась в Корке, он – в Дублине. Познакомились они на корабле, по пути в Нью-Йорк. Тогда Ирландию накрыла волна отчаяния, и многие решили оттуда уехать.

Притеснение со стороны националистов обошло моих родителей стороной, и им даже удалось открыть свое дело благодаря построенному в то время каналу Эри. Потом родился я. С младенчества я был длинным и худым. «Долговязик какой, – говорила мать, – весь в отца».

Я действительно пошел в отца и рос не по дням, а по часам. Мои пальцы напоминали мне паучьи лапки, когда я играл с деревянными кубиками. Мама кормила меня разбавленным водой молоком в надежде, что это остановит мой рост, но все было напрасно. Я вырос на два дюйма выше отца. По крайней мере, мне так говорили – он умер, когда я был еще ребенком, в тот самый день, когда родилась моя младшая сестра. Мне рассказывали, что мама так сильно мучилась при родах, что у отца разорвалось сердце. Он умер рядом с ней. Говорят, что он еще до этого жаловался на боли внутри.

Сейчас мне почти столько же лет, сколько было моему отцу в день его смерти. Каждый день на прогулке, засунув руки в карманы жилета, я спрашивал себя, разорвется ли мое сердце сегодня или его разобьет какая-нибудь красотка вроде Энн О’Брайен. Я подозревал, что с моей грудной клеткой что-то не так. Летом у реки я видел других парней – ни у кого из них не было такой странной, угловатой выпуклости на груди, как у меня.

Увы, у Энн не оставалось шансов сгубить мою жизнь – об этом позаботился кто-то другой. Я находился на отгрузочной площадке – сверял данные по партии селитры, которую мы отправляли в Вирджинию. Склонившись над ящиком, я вдруг почувствовал, что меня кто-то душит. Но не руками, а чем-то тонким и жестким, как проволока. Она была такой тонкой, что у меня никак не получалось схватить ее. Я отчаянно пытался вырваться, и благодаря моему росту мне это удалось, но я так и не успел позвать на помощь – напавший на меня человек безжалостно сдавил мне горло, и проволока перерезала трахею. Я упал.

Мой отец умер раньше срока. Его жизнь была короткой, но моя оказалась еще короче. Тот человек оборвал мою жизнь слишком рано, и я не могу смириться с тем, что уже никогда не проснусь от этого сна.

Мое тело лежит в могиле, но душа не знает покоя. Горе тому, кто слышит мои стенания в своих снах.

Глава девятнадцатая

– Доктор Блэквелл, – поприветствовала ее Кора, стараясь не выдать своего удивления.

– А, вы уже знакомы! Так даже лучше! – Дункан захлопал в ладоши и обошел обеих дам, застывших как мраморные статуи. – А известно ли вам, что мисс Блэквелл…

– Доктор Блэквелл, – перебила его доктор Блэквелл. Ее английский акцент был особенно заметен, когда она злилась.

– …собирается провести в музее серию лекций о здоровье? Для женщин! – Он снова зааплодировал и разразился хохотом. – Блестящая идея! И вместе с тем полностью бесполезная. Расскажите им лучше о брачных играх азиатских жуков!

Кора поняла, отчего она застала доктора Блэквелл с таким свирепым выражением лица. Она сердилась не на нее, а на Дункана – неудивительно, ведь он открыто насмехался над ней.

– А вы, мисс Блэквелл, знаете, что это очаровательное создание, которое стоит перед вами, мисс Ли, – сокровище, которое ищет для меня сокровища? Я бы такую куколку поставил у себя в кабинете, а что? Итак, мисс Ли, вы пришли обсудить со мной новый экспонат?

– Экспонат? – удивленно вздернула брови доктор Блэквелл.

– Да, именно за этим, – сказала Кора. – Но я могу подождать, пока вы закончите разговор с доктором Блэквелл.

В эту минуту дверь отворилась, и в кабинет вошел один из сотрудников музея.

– Простите, сэр. Возникла небольшая проблема. Не могли бы вы спуститься на минутку?

– Прямо сейчас? Не видите, я занят?

– Извозчик, доставивший ваш заказ, утверждает, что ему недоплатили. Он отказывается уезжать, пока не поговорит с вами лично.

Дункан недовольно скривил рот под своими вощеными, завитыми на концах усами.

– Дамы, прошу прощения. Я ненадолго вас оставлю.

– Я рада, что мы снова встретились, мисс Ли, – заговорила доктор Блэквелл, как только за Дунканом закрылась дверь. Она внимательно разглядывала Кору своим единственным видящим глазом. – Я и не подозревала, что вы сотрудничаете с этим музеем.

– Да, это так. – Кора обычно избегала разговоров о своей работе, но доктор Блэквелл, по-видимому, всерьез собиралась вести в городе врачебную практику. И если так, неплохо было бы завязать с ней контакт. – Я помогаю музеям и университетам раздобыть трупы для изучения.

Доктор Блэквелл подошла к ней поближе.

– Для изучения? Или для развлечения?

– Простите?