Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов

История третья. В ней в двух словах скажу про человека, фамилию которого пробросил вскользь выше – про Уруцкоева. Этот мужик из Курчатника еще в девяностые годы взял и заявил, что у него в опытах наблюдается трансмутация элементов – исчезают те, что были, и появляются те, которых не было в зоне реакции. И происходит это все без ядерных реакторов и ускорителей. А просто при обычных электровзрывах. А что такое электровзрыв? Это рукотворная маленькая молния.

Естественно, после обнародования результатов Уруцкоева пошли газетные публикации сенсационного толка в научных разделах газет и журналов, после которых официальная наука Уруцкоева немедленно заклевала. Однако, не до смерти! Он еще жив. Хотя и стар… А хронология «поклева» была такой, если интересно…

Итак, Уруцкоев публикует результаты своей работы в статье «Экспериментальное обнаружение «странного излучения» и трансформации химических элементов» (Радиоэлектроника. 2000. № 3). (Странным он назвал это излучение в силу абсолютной непонятности его природы – оно не было ионизирующим, как мы все привыкли. Это не были нейтроны. И это не были всем известные гамма-, бета- и альфа-лучи.)

Так вот, после этих публикаций ряд именитых физиков, включая Круглякова, в научной и ненаучной прессе высказались в том смысле, что все это полная ерунда и абсолютно невозможно.

Кстати, вовсе не факт, что повторить эти результаты у всех получится! Вообще проблема повторяемости научных результатов – отдельный, острый, особо болезненный вопрос в современной науке, который обострился в последние десятилетия, и там есть свои нетривиальные тонкости, так что я даже посвящу этому вопросу пару-тройку добрых слов, настолько он мне представляется важным для философии современной мысли и научной практики… Но в нашем случае те, кто писал отрицательные отзывы на эксперименты Уруцкоева, даже и не думали их повторять! Просто от балды настрочили отрицательные отзывы. То есть с их стороны это были совершенно голословные утверждения.

А теперь подобьем итоги…

• Мы знаем, что в атмосферных вихрях происходят постоянные разряды молний, то есть проходят гигантские токи и возникают мощные электромагнитные поля.

• Мы знаем, что молнии сопровождаются порой шаровыми плазмоидами, а бывает, что молния, словно рулетка, будто сворачивается в шаровой плазмоид.

• Мы знаем, что плазмоиды обитают внутри торнадо и в грозовых облаках.

• Мы знаем, что атмосферные вихри могут быть разной формы: бывают линейные многокилометровой длины в виде торнадо, а бывают в виде бубликов – тороиды. Последние – компактные и им нужны какие-то источники энергии, чтобы существовать, ведь тороиды не могут поднимать воду до тропосферы, охлаждая ее, потому что они сосредоточены «сами в себе».

• Мы подозреваем, что мощные электромагнитные поля и токи могут вызывать трансмутацию элементов, но еще не уверены.

• Мы знаем, что трансмутационные процессы происходят с выделением энергии. Которая как раз и может питать «динаму» вихря.

• Мы знаем, что одна из гипотез шаровой молнии говорит нам о том, что она представляет собой тороидально-плазменный вихрь.

• Мы знаем, что после пролета «огненных шаров», порой на местности оседают непонятные конкреции, состоящие из целой кучки химических элементов, которые непонятно, откуда взялись.

• Мы знаем о странном воздействии молний и полей на живую ткань.

• Мы знаем, что скорость плазмоидов может быть очень большой, и что вихри могут таскать предметы и оставлять на поверхности странные следы, иногда именуемые «кругами».

И вот, казалось бы, самое время настало заплести все эти знания в одну косичку, но мы снова отвлечемся и поговорим о науке. И о кризисе, в который она попала.

Часть 7. Кризис в науке

Глава 1. Как устроена наука?

О каком таком кризисе в науке сейчас все чаще говорят? Почему некоторые мыслители пишут горькие строки о грядущей разрывности в знаниях? На чем стоит научное знание?

Наука всегда строилась и до сих пор строится на нескольких базовых вещах – так называемой воспроизводимости результата и попперовском принципе фальсифицируемости. Сначала о втором.

Философ Карл Поппер, провозвестник Открытого общества, большим поклонником которого является, кстати, Джордж Сорос, однажды сформулировал принцип фальсифицируемости. Вы его наверняка знаете. Он звучит примерно так: если утверждение, гипотезу или теорию можно опровергнуть, то она научна. Если теория неопровержима, а догматична, к науке она отношения не имеет. Это религия или типа того – фрейдизм какой-нибудь или марксизм.

Вот Эйнштейн взял и разработал теорию относительности. Десятки профессоров дали на нее отрицательный отзыв. Из теории, меж тем, вытекало предсказание об искривлении луча света в гравитационном поле. Если бы опыт этого не подтвердил, вся теория пошла бы к чертовой матери, оказавшись научной, но ошибочной. Однако вышло наоборот – опыт подтвердил искривление луча, как и попросил у природы Эйнштейн. И теория, оставшись научной, оказалась еще и верной.