Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов

Зато если уж кто-то случайно вашу статью мазнет глазом, непременно вставит ее потом в библиографию к своей статье – чтобы расширить список использованной литературы и показать тем самым свой широкий научный кругозор. Не зря же он время терял и пробежал по диагонали ваш труд глазами!

Существует так называемый импакт-фактор, он характеризует уже не наукометрическую значимость отдельного ученого, а значимость научного журнала. Например, научный журнал опубликовал за два года 1000 статей. Ученые сослались на 50 из них. Делим 50 на 1000 и получаем импакт-фактор журнала за два года, равный 0,05. Это не самое плохое значение! Импакт-фактор российских научных журналов лежит в диапазоне, начинающемся от 0,01. То есть подавляющее большинство опубликованных статей просто никто не читает. Я уж не говорю об их проверке и воспроизводимости!

Не случайно тот же Лошак, приводя в пример одну из сказок Андерсена про сбежавшую от ученого Тень (в результате погубившую хозяина), много писал и говорил о том, что коммерциализация превратилась в ту самую Тень науки, которая науку и губит.

Эта оценка научных работ по индексам цитирования знаете что мне напоминает? Плановое хозяйство при социализме, когда работа предприятия оценивалась не по главному критерию – удовлетворению потребителя продукцией (то есть по полученной от него прибыли), а по куче левых, никому не нужных критериев – эффективности фондоотдачи, перевыполнению плана, сдаче металлолома, экономии электроэнергии, количестве победителей в соцсоревновании и пр. Это все равно, что оценивать футболистов не за результат (счет игры), а за красоту пробежек и перепасовок.

Иногда складывается ощущение, что современные молодые ученые вообще не очень понимают, что от них требуется. Подупал уровень методологической культурки! И здесь я снова сошлюсь на того же Лошака – мастодонта той еще, старой научной школы. Который, будучи учеником Луи де Бройля, лично наблюдал титанов науки начала XX века. И вот его впечатления о Гейзенберге, например, и других великанах:

«Он мне показался дворянином великой физики, но уже не уверенным ни в чем, впрочем, какими все они и стали с возрастом».

Под словом «все» недавно умерший Лошак имел в виду не только Гейзенберга, но и своего учителя де Бройля, и Эйнштейна. И здесь, на мой взгляд, мы имеем тонкое психологическое наблюдение, касающееся отношения этих великанов к той физике XX века, которую они сами же и разработали.

Они потеряли в ней уверенность…

Моему вышеупомянутому дубнинскому визави Лошак признавался, что Луи де Бройль в первой трети прошлого века, столкнувшись с необъяснимыми парадоксами квантовой механики, почти год читал книги по индуизму, буддизму и восточной философии. Рассказав это, Лошак заявил, хлопнув российского коллегу по плечу:

– Прошло больше века, а мы так и не знаем ни что такое электричество, ни что такое электрон, ни как это все работает. Я уже не успею, но ты, быть может, застанешь еще зарю новой физики.

Лошак не ведал только, что хлопал по плечу человека, который и был родоначальником этой самой новой физики XXI века…

Наконец, есть еще один аспект невоспроизводимости, который не относится ни к поощрительно-денежной, ни к организационной, ни к наукометрической стороне дела. А относится к глубинным основам бытия.

Глава 3. Невоспроизводимость третьего рода

Зададимся вопросом: а что, если мы в последнее время все чаще имеем дело с процессами принципиально невоспроизводимыми? Или почти невоспроизводимыми?

Пример – шаровая молния. Поскольку сделать ее в лаборатории не удается (для этого, как мы с вами понимаем, нужна новая физика, то есть новое понимание мира), шаровые молнии приходится изучать со слов очевидцев, то есть набирать статистику ее наблюдаемых свойств и проявлений.

Еще одной невоспроизводимой системой является человек. Система эта настолько сложная, что уникальный разброс свойств каждого «образца» может колебаться в широчайших пределах. К примеру, нам говорят:

– Человека можно насквозь проткнуть шпагой, и ему ничего не будет! Вообще как огурчик пойдет!

Можно в это поверить?

Вам в доказательство показывают рентгеновский снимок. И протыкают на глазах у изумленной публики живого человека, как это много раз делали на сцене с Мирин Дажо (сценический псевдоним Арнольда Геррита Хенске, снимки с проткнутым телом которого, включая снимки рентгеновские, вы можете во множестве найти в интернете, например, в Википедии).

Можно это воспроизвести или проще посчитать все фотомонтажом, фокусом и розыгрышем?

Допустим, вы, как честный ученый, внимательно изучив результаты, решаете воспроизвести эффект. Берете одного добровольца, протыкаете, потом второго, третьего… После чего пишете статью в рецензируемый журнал с общим выводом: брехня, они все дохнут, эффект не воспроизводится! Значит, то была лженаука!..