Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов

– До этого эффект как только не называли – преобразование, трансформация… Но теперь закрепилось название «трансмутация». Приживется ли название «ТМ-физика», не знаю, посмотрим, но трансмутационная физика, в моем понимании, описывает всю совокупность явлений, связанных с принципиально новым миром субэлементарных частиц, из которых сделаны кварки и лептоны. Но это уже чисто моя теория.

Напомню читателю, что сейчас наука считает лептоны (электроны, нейтрино) и кварки (из которых делаются протоны и нейтроны) – воистину элементарными, ни из чего не состоящими частицами…

– Так! Давайте пока отойдем от теории, Владимир Дмитриевич. Вернемся к самому явлению холодной трансмутации. Это ведь открытие на две Нобелевских премии! А вам ни одной не дали. Хотя, вы говорили, что на вашу статью ссылались…

– Не просто ссылались! Когда публикация вышла, я в двадцати двух институтах сделал доклады, на протяжении 6 лет меня просто растаскивали на части. Какое-то время я, грубо говоря, просто не выезжал из Москвы, все центральные институты, наперекор мнению Академии наук, просили сделать сообщение. И вот после этих докладов ко мне подходили разные ученые, инженеры, и неожиданно для меня самого вдруг выяснилось, что в этой области одновременно с Уруцкоевым работали штук десять научных и инженерных групп, которые случайно попали на тот же эффект, только не знали, что с ним делать, и как оно получается – просто в силу того, что никто из них не был профессионалом-ядерщиком, мы были единственными. И в этом было наше счастье. Никто ничего не понимал, а мы понимали, как это происходит и почему.

Причем все, включая ядерщиков, находились и до сих пор в большинстве своем находятся в плену устоявшихся воззрений о том, что невозможно в «комнатных условиях» преодолеть кулоновский барьер. Нужны ускорители! Нужно кувалдой бить ядро, чтобы его расколотить! И вдруг оказывается, что сделать это можно не силовым методом, а просто «убеждением» – поговорив с атомным ядром на его языке. И это – язык электромагнетизма! То есть определенным образом приготовленная электромагнитная волна – на определенном энергетическом уровне, с определенной частотой, определенной модуляцией и топологией – запускает трансмутационный процесс. В котором получаются только стабильные изотопы. Без всякой радиации. И даже если в такой процесс, условно говоря, кинуть радиоактивные изотопы, их разберет по нуклонам на стабильные. (Иными словами, таким образом можно бороться с радиоактивными отходами. Но об этом – позже, и это тоже вещь с точки зрения современной физики совершенно невозможная – нельзя повлиять на скорость распада!)

Однако, самым поразительным было то, что, взяв геологические данные, группа Ковалева обнаружила, что концентрация элементов в земной коре практически совпадает с кривой распределения стабильных изотопов в реакциях трансмутации! Друзья мои, вы же догадываетесь, что таких совпадений не бывает.

– Вы же понимаете, что это значит? – спросил меня Ковалев.

– Дураков нет, – покивал я.

– Да! Это означает, что когда-то, на молодой горячей Земле трансмутационные процессы вовсю шли и дали именно такой состав коры… Это совпадение мы обнаружили совершенно случайно. И очень удивились, когда выяснилось, что поведение элементов в коре Земли полностью повторяет огибающую энергию связи в наших экспериментах. Перепроверяли много раз! В конце концов, написали обстоятельную статью, и отослали ее в Париж Жоржу, она вышла в 2005 году… Жорж до такой степени возбудился, прочитав ее, что написал нам в письме: ребята, это абсолютно знаковая работа! Сами геологи понятия не имеют, почему поведение выхода разное у разных элементов в коре Земли… Поэтому Лошак и выделил на вторую статью почти столько же места, сколько на первую. Его этот факт привел в совершеннейшее изумление, он даже связывался с геологическим агентством Франции, показал им этот результат. Даже конференция была специально этому посвящена, куда нас с Генкой приглашали. Генка – это мой сотрудник… Но у нас были какие-то свои проблемы, было не до конференции, и Жорж Лошак сам сделал доклад, геологи и физики только развели руками. Потому что таких совпадений и вправду не бывает.

Некоторое время я сидел и переваривал то, что сообщил мне Ковалев. Голова гудела. А затем начал спрашивать, слишком уж много вопросов вертелось в голове.

– А почему в ваших ядерных реакциях нет никакой радиации, никакого ионизирующего излучения, и даже радиоактивные элементы превращаются в стабильные?