Невозможное завтра

Но опять же, что я ожидала увидеть? Руководство по алхимии? Хорошо сшитый костюм, портфель из изысканной кожи?

От этих мыслей сердце кровью обливается, и я, вздыхая, опускаюсь на кровать Брайана, но только для того, чтобы вскочить с нее. Нечто плохо спрятанное упиралось мне снизу с правой стороны. Я бросаюсь на пол и провожу рукой между матрацем Брайана и пружинами кровати – и сразу же нащупываю что-то твердое.

Я просовываю руку под матрац и поднимаю его. Все пространство забито книгами.

И прямо на верхушке, чуть ниже того места, где должна находиться подушка Брайана, лежит потрепанный дневник в кожаном переплете. Он легко открывается на последней написанной странице, благодаря отзыву Taco Bell об их двух «Доритос локос тако». Последняя запись датирована вчерашним днем.

А само содержание дневника? Ни намека на подозрения, ни единого имени, перечеркнутого одно за другим, как было отмечено в ежедневнике Кира, когда он был мистером Шоу. Ни единой формулы для эликсира, который дарует бессмертную жизнь.

Это стих. Посвященный Лейле.

Я знаю, что это не правильно. Но все-таки я его читаю. И с каждой строкой моя ухмылка становится шире.

Леди Лейла божья коровка

Супер классная насекомая девчонка

разрывает сердце темное мое

цвет яблочного леденца панциря твоего.

Нежнее кружева паука

твое прекрасное личико.

Когда угодно, кроха-жук, садись на меня,

продолжая светиться, яркая девчоночка,

и держи меня в своем пурпурном мире...

– Не круто, совсем не круто.

Я резко подымаю голову. В открытой двери маячит Брайан с хмурым выражением на лице.

– Извини, я... – мой голос оседает. У меня действительно нет оправдания.

Брайан заходит внутрь и закрывает за собой дверь.

– За тобой должок. Это уже в третий раз, если я правильно подсчитал, – заявляет он, тяжело опускаясь на кровать меня.

Я открываю рот, но ничего на ум не приходит. И затем, наконец-то, слабым голосом я повторяю его слова.

– В третий раз?

– Ммм-хмм. В первый раз я скрыл, что ты попала в аварию. Во второй раз я не донес, как ты выскользнула из дома, когда была под домашним арестом.

О. Оу. Меня накрывает облегчение. Я смотрю вниз, улыбаясь и вспоминая ту ночь, когда он взял меня с собой на вечеринку в Монклере. Это Брайан.

– И правда, я твоя должница, – подтверждаю я. – Что мне для тебя сделать?

Он это обдумывает.

– Ничего. Я собираю фишки.

– Фишки? – я вскользь вспоминаю о тех упаковках с чипсами, что он спрятал в шкафу.

– Как в покере. Просто накапливаю их. Пока еще не пришло время, чтобы их обналичивать. – Он взъерошивает мои волосы. – Но для начала, как насчет того, чтобы ты мне поведала, насколько плох этот стих.

Я следую за его взглядом на дневник, лежащий на моих коленях.

– На самом деле, я думаю, что он довольно хорош.

– Замолкни, – говорит он не слишком дружелюбно и выхватывает дневник. – Ты много раз говорила мне о том, как ужасно у меня это получается. Ты единственная одаренная личность в этой семье – я понял.

Я проникаюсь сочувствием к Брайану и его необналиченным фишкам, его комнате, увешанной спортивной атрибутикой, тогда как его книги спрятаны под матрацем.

– У каждого писателя бывают неудачи, – говорю я. – Я просто пыталась поддержать тебя.

– Довольно запутанным образом, Кайли.

– Что сказать – порой я могу быть грубой. – Я встаю, поправляя юбку. – Но если серьезно, то думаю, что тебе стоит показать этот стих Лейле.

– А я думаю, что этот разговор окончен, – возражает он, становится рядом и обхватывает меня рукой за плечи. Прежде, чем я успеваю среагировать, он начинает тереть кулаком по моей макушке.

– Эй!

– О, ты определенно это заслужила.

– Ладно, ладно, – говорю я, потирая голову. – Хотя я серьезно насчет стиха. – Пулей лечу к двери. – Лейле он понравится.

– Вон! – кричит он, хотя я уже итак в коридоре. Я оглядываюсь украдкой, но Брайан уже не смотрит на меня. Его глаза изучают страницу.

Я не могу сдержать улыбку. Брайан не Кир – он просто обычный бестолковый, неряшливый и очаровательный Брайан, написавший тайный стих, в котором сравнивает свою девушку с насекомым. И за это я его обожаю.

Глава 14

– «Щелкунчик» – моя любимая часть праздников, – говорит миссис Морган, когда мы идем в театр за Брайаном и мистером Морганом. Ее щеки порозовели от чистого холодного воздуха, и глаза светятся. Такое сочетание заставляет ее походить на девчонку.

Мне тоже нравится балет. Шарлотта и я ежегодно посещаем постановку в Военной мемориальной опере в Сан-Франциско. Теперь уже посещали, печально думаю я. Это была наша традиция, только для нас двоих. Как-то раз с нами пошла Амелия, но затем весь вечер она критиковала себе под нос атлетизм танцоров.