Невозможное завтра

– Артисты цирка не получают и капли уважения, – фыркнула она, ссылаясь на свою предыдущую карьеру воздушного акробата. – Они могут делать все, что делают эти балерины, пока раскачиваются в воздухе с трапеции. – После этого мы оставляли ее дома.

Миссис Морган берет меня под руку.

– Я же рассказывала тебе о том, как часто мой отец ставил эту запись мне в детстве? И то, как мы с сестрами танцевали в гостиной, претворяясь Кларой и вальсом снежинок?

Мистер Морган смеется.

– Лиза, ты рассказываешь нам об этом каждый год.

И после этих слов я вычеркнула родителей Кайли из списка подозреваемых.

Театр находится в переделанной церкви, солидном здании, сделанном искусным мастером, с толстыми карнизами, темным деревянным сайдингом и витражными окнами. Оно выглядит красиво, но не так, как Большой театр, к которому я привыкла. Я задумываюсь о том, как я присутствовала на премьере постановки «Щелкунчика» Джорджа Баланчина в Нью-Йорке вместе с Киром. Он поглаживал, мои темные волосы и шептал мне, что я выгляжу так же, как Мария Толчиф, прима-балерина, которая танцевала в роли Феи Драже.

– Только ты еще прекраснее, конечно же, – добавил он. – Может, твое следующее тело должно быть как у танцовщицы?

Брайан и я следуем за мистером и миссис Морган к нашим местам. Я присаживаюсь и начинаю изучать присутствующих, обнаруживая Лейлу и ее родителей несколькими рядами выше, ближе к сцене. Они несут огромный букет молочая и бриллиантово-оранжевых георгин.

Занавес поднимается, и знакомые звуки игривой напряженной увертюры заполняют театр. Я украдкой смотрю на миссис Морган, увлеченный пристальный взгляд которой следует за каждым движением на сцене. Я представляю ее как молодую девушку из Милуоки, делающую пируэт с ее сестрами по гостиной из 1970-х с махровым ковром цвета зеленого авокадо, и их родителей, следующих за ними с камерами. В моем воображении она выглядит точно так же, как Кайли.

На сцене прекрасно выступает сестра Лейлы, которой, может, лет тринадцать, и она – идеальная Клара. Вскоре я теряюсь в этой истории, радуюсь семейной вечеринке в честь Рождества, переживаю, когда брат Клары ломает ее игрушки; мурашки бегут по коже, когда Щелкунчик оживает и сражается с Королем мышей. К тому времени, как Щелкунчик-принц переносит Клару в волшебную Страну Сладостей, я почти забываю о Кире. Почти.

Ловлю себя на мысли о побеге. Так много моих любимых историй связаны с побегом в фантастический мир: Дороти переносит торнадо в Страну Оз, детишки Певенси находят портал в мир Нарнии внутри платяного шкафа.

Моя жизнь здесь, с семьей Кайли, – это мой волшебный мир. Ной хотел сбежать, путешествовать в разные страны и оставить свою семью позади, и я понимаю почему. Но, насколько я могу судить, жизнь Кайли замечательная. Жизнь Кайли – моя Страна Оз, моя Нарния, моя Страна Сладостей.

Нарастают финальные аккорды оркестра, и я чувствую слезы в глазах. Я смаргиваю их, когда опускается занавес и зажигается свет для антракта.

– Я думал, это никогда не закончится, – говорит Брайан. – Я умираю с голода. Встретимся снаружи. – Его уносит к торговой палатке до того, как зал становится полностью освещенным.

– Анна превосходно сыграла, как думаешь? – говорит миссис Морган о сестре Лейлы, когда мы выскальзываем из театра. Она зевает. – Эрик, ты бы не мог добыть нам немного горячего шоколада? – спрашивает она у отца Кайли. – Я такая сонная. Может, сахар взбодрит меня. – Он кивает и шагает прочь.

Группки жителей Беркли слоняются возле театра, их наряды разнообразны: от длинных вечерних платьев до пола до поношенных джинсов Левис; дыхание каждого из них формирует облако белого пара в холодном воздухе.

– Вот вы где! – слышу я голос Лейлы и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она машет нам. – Идите сюда, – говорит она. – На этих каблуках невозможно ходить.

Я заливаюсь смехом, пока мы с миссис Морган пробираемся сквозь толпу к Лейле. На ней надето то платье, которое она купила вчера, и на ногах обута пара бежевых туфель-лодочек на трехдюймовом каблуке.

Миссис Морган сморит на меня с неодобрением.

– Почему ты смеешься? Лейла мило выглядит.

– Спасибо, миссис Морган, – сладко произносит Лейла, кладя свою руку на мое плечо для равновесия. – И ни капли благодарности вашей грубой дочери, – подмигивает она.

– Нет, – возражаю я. – Ты выглядишь отлично. Просто немного... неустойчиво.

Лейла вздыхает, неловко смещаясь и дергая за подол своего платья.

– Знаю, знаю. Ты права. Мои ковбойские сапоги лежат в машине, но я собираюсь продержаться ночь в этих орудиях для пыток. Где Брайан? – спрашивает она.

– Уделяет внимание своему аппетиту, – отвечаю я.

– Я слышал это, Кайли. – Я оборачиваюсь, чтобы увидеть Брайана и мистера Моргана, оба несут по две чашки дымящегося горячего шоколада. В каждый из карманов пиджака Брайна засунут сладкий крендель, брауни покоится в изгибе его руки. – Ничего не могу с собой поделать, извините, из-за балета мне хочется есть, – говорит он. – Сахарные сливки, леденцы. Будто они специально сделали их для того, чтобы продавать в торговых палатках.