Невозвращенцы

В который раз тот человек, которому он открыл душу, со всей силы плюнул и пнул в ее. Дикая злоба охватила Ярослава. Тот небольшой тоненький, как лесной, ручеек темной силы, который он выпускал и использовал только с добрыми намерениями мгновенно превратился в бурный горный поток и захлестнул его с головой. Не сознавая, что делает, Ярослав вытянул руку с растопыренными пальцами и направил ее на Замятню, а губы сами зашептали какие-то неизвестные и странно звучащие слова. Вышедший как раз в это мгновение на крыльцо Бажен увидел и сделал единственное, что успевал — он бросил свое натренированное тело между Ярославом и Замятней. Едва видимое, как марево над нагретой солнцем дорогой, проклятие в следующий миг ударило в воина, и его кожа мгновенно покрылась омерзительными струпьями и гнойными волдырями. С хриплым стоном скрюченными болью руками он схватился за горло, стараясь пропихнуть в легкие дополнительную порцию воздуха. Пошатываясь он сделал пару шагов и свалился на землю, едва живой.

Из-за забора вся деревня, как и стоявшая во дворе Замятня, в полном оцепенении молча смотрела на это. Потом один ребенок заплакал, и как будто это стало командой, тишина оказалась разбита вдребезги. Заорали мужики, завизжали бабы. Кто-то тут же побежал за оружием и огнем, кто-то швырнул в Ярослава первый ком земли.

Ярослав смотрел на совершенное им и не верил своим глазам. «Не может быть…» — думал он, но данный момент оказывался не самым удачным для таких размышлений. Комья грязи, бросаемые детьми, вскоре сменили камни, а из домов уже начали выскакивать мужики, перепоясанные поясами с оружием и надевающие на бегу намоленные амулеты. Дело принимало серьезный оборот. Те самые люди, которым он помогал, сейчас, убедившись в его злокозненности, спокойно и с чувством собственной правоты прибью его. И действительно будут правы.

Удачно брошенный камень скользнул по голове Ярослава и содрал кожу с виска. Боль отрезвила Ярослава и он, схватив свою полусобранную котомку, бросился к воротам. Видя приближающегося колдуна дети и женщины с визгом бросились врассыпную и не дожидаясь мужчин колдун выбежал за ворота и побежал к лесу. Сбив с ног первого селянина, который жил через пару домов по направлению к лесу и поэтому прибежал первым, Ярослав вырвал у него из рук горящий факел и зашвырнул его через забор в открытые двери сарая ближайшего дома. Попав в благодатную сухим сеном обстановку огонь стал стремительно расти. Это сбило погоню со следа — пока вся деревня дружно, стараясь не допустить большого пожара, тушила загоревшийся дом, Ярослав не жалея своих ног бежал к лесу. За этот год он хорошо окрестный лес и особенно болото, около которого росло много полезных трав.

В надвигающихся сумерках он рискуя жизнью, почти по памяти, бросился в болото, стараясь перебраться через него до того, как появятся преследователи. А после того, что он совершил — а в деревне не было более страшного преступления, чем поджог, утонуть в болоте было бы даже предпочтительнее, чем попасться в руки своим бывшим соседям.

К середине ночи Ярослав преодолел болото и не останавливаясь пошел вперед вглубь леса. Погоня на следующий день вернулась в деревню ни с чем.

Глава 58

Ярославу пришлось гораздо хуже всех из их четверки. Судьба сама так или иначе решила судьбу остальных, а вот Ярославу была предоставлена полная свобода. Эта свобода, к которой так стремятся все люди, особенно к западу от границ России. Эта свобода, когда ты никому ничего не должен, но и тебе никто не обязан, когда ты сам можешь решать куда идти, но это же и означает, что тебе некуда возвращаться, когда ты сам выбираешь себе меню, но часто выбор стоит между «есть нечего» и «совсем нечего»…

Все лето Ярослав скитался по лесам, стараясь идти на юго-запад — подальше от приютившей его деревне. За последний год он многому научился, многое узнал об окружающем мире и отношениях в нем, но все равно в чем-то оставался все тем же наивным парнишкой, одна история с Замятней чего стоит. «Б…! Всю жизнь на одни и те же грабли наступать приходится…».

Дорога оказалась все также тяжелой. Несмотря на все приобретенные навыки, через месяц Ярослав опять выглядел как последний бомж. Города обходил стороной, не заходя в них, деревни, дома в которых стояли обычно по обе стороны дороги старался проскользнуть незаметно, скрывая лицо под капюшоном. Иногда ему подавали из жалости, «На Роси от голода не умирают», иногда ему удавалось подработать — дров там поколоть в трактире, или прополоть или прокопать что-то, в этом случае ему удавалось на день-два остановиться, помыться и поесть нормальной пищи. Но работа кончалась, и опять начиналась дорога.