Читаем Невыдуманные истории полностью

Невыдуманные истории

Анна Гин

немецком языке нет, а фраза «сдайте на ремонт класса» в принципе не переводится.

Племяннице — шестнадцать. Она пишет стихи на немецком и рисует на шелке. Изостудия и

литературный кружок — бесплатно. Для всех.

Друзей нет. Дружить в немецкой школе не принято. Только совместный шопинг. Дети два

раза в неделю после школы устраивают коллективный поход по магазинам. Покупка одежды

— это вообще национальный вид спорта. После пива и сосисок.

Наши дети немцев копируют, стараются соответствовать. Племянница увидела, как мама

гладит ей рубашку: «Что ты делаешь!? Не гладь, немцы не гладят!» Да, такие они, педантичные, но помятые. А зачем? Из машинки вытащил безразмерную футболку, надел и

пошел. Вечером все равно стирать. Надеть одну и ту же блузку на следующий день —

моветон, даже если успел постирать и высушить.

По магазинам вместе, по домам — врозь. Зато не сплетничают. Можно до десятого класса

доучиться и не знать, где одноклассник живет, кто родители, есть ли братья-сестры. Главный

критерий «хорошести» школы для ребенка-эмигранта — «меня там не обижают».

На детей кричать нельзя. Совсем. Даже голос повышать опасно. А ремнем по

воспитательному месту — боже упаси. Отпрыски настучать могут. Запросто. В школах

объявления в каждом классе висят, на трех языках: «Дети, если у вас проблемы с родителями, звоните по таким-то телефонам». Проблемы — не обязательно ремень. Например, недостаточно большая сумма денег на карманные расходы — проблема. Недодают предки

денег на жвачки, позвонил, настучал, проблему решил. Все просто.

Дети законы читают. Предмет специальный есть, «Права ребенка» называется. Племянница

отцу говорит: «Что-то вы мне мало денег выделяете!» Отец в закон, в законе черным по

белому: «Не меньше 25 евро на личные расходы школьнику положено». Не то чтобы рашин-

папа боялся, что дочка настучит, но она по наивности немецким одноклассникам брякнет, а

немецкие одноклассники, по доброте душевной, немецкой учительнице, учительница — в

социальную службу, те к родителям: «Как так, ребенка обделяете? Штраф!»

С 18 лет ребенок имеет право курить. И если родитель недоволен — это проблемы

родителя. Будешь наезжать — схлопочешь штраф за ущемление прав ребенка. Тинейджеры

этим правом ловко пользуются: «Не купишь помаду — начну курить». Работает.

Школьная программа: их девятый — наш шестой. Разницу отечественные дети

компенсируют изучением языка. Система оценок шестибалльная. В классе 30 человек. Имен

нет, только фамилии. Учителя меняются каждый год, их переводят из школы в школу, чтоб не

привыкали к детям. Профилактика предвзятости.

Бабушки с внуками не нянчатся, для этого есть специально обученные люди.

Пенсионеры счастливые. Бабки с прическами, в шортах, на велосипедах и даже на роликах.

Не ворчат, не сидят под подъездами с семечками, а тусуются в парках с фотоаппаратами.

Кстати, семечки там не жарят и не едят. В принципе.

Больше удивляет другой феномен. Электронная уборка унитаза. В общественном туалете.

Крышка опускается (брюки пре-вра-ща-ются), из нее выезжают щетки и проворачиваются.

Наши поначалу в туалет на экскурсию ходят, схему, наверно, передрать пытаются. Но фишка

не в этом. Перед тем, как чудо-туалетом, пардон, воспользоваться, нужно монетку 50 центов

опустить в аппаратик, аппаратик за это — талончик. С этим талончиком в ближайшем

продуктовом магазинчике получаешь скидочку — 50% на любой товар. В чем прикол —

непонятно. Опытные экономисты пытались разобраться. Дулечки. Тайну знают только немцы.

Немцы вообще много чего знают. Например, как оказать первую необходимую помощь

хомяку при зубной боли. Приобрести грызуна там — головняк, сравнимый с оформлением

субсидии по безработице здесь.

Наши купили хомячка. Полдня оформляли бумаги. Что-то среднее между паспортом, гарантийным талоном и инструкцией по эксплуатации: возраст, полное имя, особые приметы; как кормить, чем кормить, когда делать прививки, кому звонить в случае болезни левой

задней лапы, кому насчет правой передней; не мочить, в банке не держать, крышкой не

накрывать, феном не сушить, в микроволновке не разогревать; к огню не подносить; хоронить

в случае безвременной хомячиной кончины там-то. В финале покупатели подписывают

трогательную бумагу: «Обязуюсь любить, холить и лелеять. Точка».

Немцы — не бюрократы, скорее педанты, говорит сестра. Они долго не могли привыкнуть к

тому, что все ходит точно по расписанию. Графики маршрутов транспорта точны до маразма, в

смысле до секунд. Так и пишут: «Автобус прибывает в 16.40.30». И не дай бог ему прибыть в

16.40.50. Недовольные пассажиры тут же сообщат куда надо. На крайняк — везде

видеокамеры. Стукачество не зазорно. Павлик Морозов, сто пудов, был немецкого

происхождения.

Соседи — страшные люди. Заносить в дом дорогую вещь опасно. Если телевизор, по

мнению соседей, слишком дорогой для эмигранта, его лучше покупать и заносить в дом