Невыносимый дар

Тягостный разговор, тягостное послевкусие. Хочется прекратить все как можно быстрее. Я даже есть с матерью за одним столиком не могу. Это слишком сложное испытание для меня. При каждой нашей встрече я не прощаю ее, а, наоборот, только сильнее начинаю презирать.

Узнав все, что мне надо, поднимаюсь и выхожу без слов. Даже не прощаюсь. Да, невежливо. Но я искренне считаю, что вежливость надо заслужить. Она не заслужила.

Дар расплачивается и догоняет меня уже на улице. Я стою, подставив лицо ветру, и просто пытаюсь дышать. Колотит. И я почти не чувствую, что на улице начался дождь и ледяные капли лупят по лицу.

Мать за нами не идет. Остается внутри, и я благодарна ей за то, что она не пытается продолжить разговор. Я и так с трудом сдержалась. Если бы она вышла сейчас и попыталась мне что-то объяснить и оправдаться, как любила делать, был бы скандал.

– Как ты? – спрашивает Дар, и я честно отвечаю севшим голосом:

– Никак.

Он подходит и стискивает меня в объятиях, заставляя уткнуться носом в его плечо. И это лучшее, что случилось со мной за последние несколько часов. Стою, прикрыв глаза, и даже не сразу замечаю, как по щекам начинают течь слезы, а вместе с ними приходит облегчение, словно внутри разжимается тугая пружина.

Мы еще какое-то время просто стоим обнявшись. Я слушаю биение сердца Дара и потихоньку прихожу в себя, словно напитываюсь исходящими от него силой и спокойствием. Только когда Дар чувствует, что я успокоилась, он ведет меня к магмобилю и помогает сесть внутрь.

Первое время мы молчим, но я ощущаю поддержку Дара через мою руку, которую он сжимает в своей. Даже молчание между нами уютное.

– Надо заехать к Лестрату, – наконец озвучивает он мою мысль.

– Согласна. – Я киваю. – Значит, ребенок… Я подозревала нечто такое. Но как же много вопросов! Зачем его ребенку портить мне жизнь?

– Сложно сказать… Вряд ли у психически повернутого идиота могли получиться нормальные дети.

– Думаешь, он кого-то брал с собой… к своим куклам?

От одной мысли волосы на затылке шевелятся. А Дар молчит, и это молчание красноречивее любых слов.

– Этот мужик… – Дар подбирает слова. – Он был сильно старше твоей матери?

– Ну-у… – Я пожимаю плечами. – Лет на десять. А может, плохо сохранился… кто же его знает?

– То есть диапазон возраста ребенка от десяти лет (десятилетка такое организовать не мог бы) и до тридцати?

– Возможно, но, знаешь… Мне кажется, это мой ровесник. И он учится в колледже, потому что проблемы начались тогда, когда я получила грант.

– Или триггером послужила смерть маньяка. Какое-то время преступник прорабатывал план, а потом начал воплощать. И это просто совпало с твоим появлением в колледже. Думаю, у Лестрата хватит ресурса выяснить, кто из твоего окружения был усыновлен чуть больше пяти лет назад. И кстати, если речь об усыновлении, то ему не может быть тридцать. Он если и старше тебя, то ненамного. В общем, пусть Лестрат ищет.

– Да. А пока он ищет, я пойду своим путем.

– И каким же? – настороженно спрашивает Дар.

– Есть у меня одна идея, – уклончиво отвечаю я. – Но ее необходимо хорошенько обдумать. Я выведу этого мерзавца на чистую воду.

– Обещай, что не будешь ничего предпринимать в одиночку, – просит Дар. – И обязательно скажешь мне.

– Конечно, – не моргнув глазом вру я. Не хочу подвергать Дара опасности. Это мой бой, и играть я буду по своим правилам.

Засыпаю на его плече. Хочется нежности и времени наедине друг с другом. Стереть поцелуями воспоминания о встрече с матерью. Хочется, чтобы страсть снова вытеснила все плохие мысли. Это нужно мне как воздух. Но организм решает иначе: сон не хуже, чем секс, и меня вырубает. Причем я так резко и настолько глубоко засыпаю, что открываю глаза, когда за окном уже мелькают огни ночного Горскейра.

– Сколько сейчас времени? – сонно спрашиваю я, потягиваясь и пытаясь окончательно проснуться. Тело ломит: спать сидя – не лучшая идея.

– Почти одиннадцать, – сообщает Дар. – Думаю, к Лестрату лучше заехать завтра. Поздно.

Я соглашаюсь. Мне и самой не хочется никуда ехать и ни с кем разговаривать. Несмотря на то что я проспала всю дорогу, все равно чувствую себя разбитой. А потом… рабочий день Лестрата уже тоже, скорее всего, закончился. Не дергать же человека из кровати.

Дар снова отвозит меня в квартиру, а не в коллеж.

– Отсюда мы с утра успеем заскочить к Лестрату. Все равно к нему ехать. Так будет удобнее.

Я согласна, это место связано у меня с хорошими воспоминаниями. Иду в душ и потом снова отключаюсь, даже не вспомнив о том, что сегодня толком не ела. Зато на следующее утро просыпаюсь рано и бодрой, бужу Дара, и к началу рабочего дня мы отправляемся в управление к Лестрату.

Несмотря на то что на парковке почти нет магмобилей, в холле бродят сонные, еще не втянувшиеся в работу сотрудники; Лестрат ждет нас в кабинете – помятый и несвежий. С синяками под глазами, в мятой рубашке и с непослушными волосами, собранными в небрежный хвост. На его столе – пара смятых коробок из-под пиццы, стаканчики кофе, документы.

– Ты что, не был дома?