Незабудка [сборник 1987, худож. О. П. Шамро]

Поиски продолжали четверо: Артур, Сальвадор, пулеметчик Володя и Лиза. Они тихо пересвистывались, окликали один другого, теряя в зарослях и находя друг друга.

А может, фашисты успели утащить самолет? Но тогда тростник полег бы широкой полосой в направлении к шоссе или проселочной дороге.

Месяц, запеленутый в рваные облака, выглянул на какие-то минуты и пришел на подмогу. В тростнике, неподалеку от крайнего дома деревни, забрезжил тусклый отблеск. Артур ускорил шаг — так и есть: металлическое тело самолета.

Пора прощаться

Берзин вызвал Армана к себе в небольшой двухэтажный дом № 8 на тихой улице Альборая и сообщил: ему надлежит срочно выехать в Москву, предстоит доложить о танковых боях за Мадрид. Надо рассказать о тактике боев, дать сравнительную характеристику машин разных марок, рассказать о новинках противотанковой обороны противника. Отъезд в конце недели. Попрощаются в Мадриде, куда Берзин выезжает сегодня ночью, а Арману следует быть там послезавтра.

Их последнее свиданье под испанским небом состоялось после того, как Арман уже попрощался со своим танковым экипажем, Толей Новаком, помпотехами, с Хаджи Мамсуровым, Михаилом Кольцовым, с военным атташе Горевым.

Берзин по-прежнему был встревожен тем, что противник слишком хорошо осведомлен о нас и наших планах на мадридском участке фронта. Он ходил из угла в угол номера в отеле «Палас», потирая лоб и поглаживая седой ежик, — признак сильного волнения. Продолжается утечка информации из штаба. Он убежден, что там сидит осведомленный офицер из «пятой колонны». А генерал Гришин бессилен! Нужна контрразведка, а ее нет. Если бы не Хосе Диас и компартия, оборона Мадрида давно бы развалилась…

— Я сегодня богачом стал, — неожиданно сказал Берзин, и Арман по тону его понял — хочет переменить тему разговора.

Берзин показал телеграмму из Парижа от Международной комиссии по оказанию помощи республиканской Испании. Согласно квитанции секретаря комиссии, из Риги поступило еще 4710 франков в фонд «Красной помощи». Зашла речь о подпольной солидарности латышей. Берзин достал папку и показал Арману воззвание ЦК и рижского комитета «Красной помощи» ко всем трудящимся. Сбор средств для поддержки борцов за свободу Испании начали еще в сентябре. Берзина взволновало письмо от политзаключенных рижской центральной тюрьмы, тоже пересланное ему на днях. «…Пусть со всех концов земли протянутся руки помощи жертвам фашизма! Народ Латвии должен помочь своим братьям и сестрам в далекой Испании. Это обязан сделать каждый честный человек.

Политзаключенные рижской центральной тюрьмы сообщают, что они отказываются получать поддержку от „Красной помощи“, чтобы со своей стороны помочь героической борьбе с международным фашизмом. Пусть пример политзаключенных побудит всех находящихся на свободе оказывать братскую помощь жертвам фашизма в Испании, обильно политой кровью ее народа.

Нет борьбы без победы! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

— Думаю, Пауль, — сказал Берзин, закрывая папку, — если б мы с тобой сидели сейчас в рижской тюрьме, тоже отказались бы от «Красной помощи» в пользу испанских антифашистов.

Арман полез в планшет, насквозь пропахший гарью, достал томик стихов Яна Райниса и подарил Берзину — Старик любит его стихи.

— А мне вчера один латыш из интербригады, — сказал Берзин, — подарил приказание министра внутренних дел Латвии. — Он показал Арману бумагу: — Надеюсь, переводчика тебе не требуется.