Незабываемое

За церковной оградой устье реки Ушаковки. Здесь в 1918 г. были расстреляны Колчак и Петелин (председатель Совета Министров). По просьбе Колчака, он после расстрела (по морскому обычаю) был утоплен. Говорят, перед казнью, выкурив папиросу, подарил золотой портсигар солдату. А Петелин ползал на коленях и просил прощения…

Их тогда расстреляли вынужденно. Существовала угроза мятежа и попытки вооруженным путем отбить Колчака. «Во избежание ненужного кровопролития злейших врагов трудового народа…».

* * *

А вечером – драмтеатр. «Ромео и Джульетта».

Джульетта – и девочка, и женщина. То голубая-голубая, то земная, и видно, как сладко ей и как тяжело». А Ромео совсем еще мальчик. Только очень уж белобрысенький иркутский.

А через ряд от меня сидела моя Люська, какой она была 30 лет назад. Косы, тоненькая шея, носик курносый… вся-вся готовая к счастью.

Возвращался в гостиницу по набережной. Фонари. Черная северная река – колорит чистоты, безыскусности, правды. Джульетта, Ангара, Аэлита. Любовь. Кому-то она валом валит, а кому-то только снится…

В номере перелистываю томик К. Симонова, взятый из дома. Издание 46-го года. Портрет молодого красивого удачливого человека. А стихи его о любви – мольба! Парадокс.

А дальше летели недели,

И так получалось само —

Когда мы под Оршей сидели,

Тебе сочинил я письмо.

В нем много написано было,

Теперь и не вспомнишь всего.

Ты б, верно, меня полюбила,

Когда б получила его.

В ночи под глухим Могилевым, —

Уж так получилось само,

Иначе не мог я – ну, словом,

пришлось разорвать мне письмо.

Всего, что пережито было

В ту ночь, ты и знать не могла,

А, верно, меня б полюбила,

Когда бы там рядом была.

Но рядом тебя не случилось

И порвано было письмо,

И все, что могло быть, – забылось

Уж так получилось само.

Нарочно писать ведь не будешь,

Раз горький затеялся спор:

Меня до сих пор ты не любишь,

А я не пишу до сих пор.

Он призывает к любви, он просит любви, он говорит за двоих. Не оттого ли такая страстная отповедь – изменившей женщине («Открытое письмо»). И не оттого ли такое страстное «Жди меня, и я вернусь…» Это мольба.

* * *

Третий день сижу в институте, отбираю студентов на факультет. Работа эта и проста и сложна. Проста с теми, чье решение созрело. Сложна там, где нет ясности о предназначении и перспективах войскового врача. Идут к нам по разным соображениям. В реализме нынешнему студенту не откажешь. Материальные мотивы все больше вытесняют былую романтику. Да и то сказать – на врачебные 110 руб. современной семье прожить трудно. Идут, намучившись, подрабатывая в больницах по ночам. Но есть и такие студенты, у которых в семье давняя военная косточка, и их выбор осознан и радостен.

Есть и упрямцы. Долго уговаривал одного «хирурга». Боится, что пока будет войсковым врачом, «затупеют руки». «Лучше бедствовать, но гореть и стать хирургом». Сложно решать судьбы людей. Может быть, он и прав. Жизнь военного врача вовсе не гладкая скатерть. Хотя, чего-чего, а хирургии, может стать, окажется чересчур много…

Встретил в этой поездке нашего выпускника. Лейтенант, а уже повоевал в Афганистане.

«Обеспечение танковых рейдов. В бой идем либо с афганцами, либо одни. Трудность в мимикрии местного населения – обыкновенные торговцы, ремесленники, крестьяне ночью превращаются в душманов. Идет партизанская война, которой нет конца… Горят танки. Есть обожженные, в т. ч. напалмом. Эвакуация раненых часто опасна.

Был случай. Сопровождал группу раненых. Мы с шофером в кабине, вооруженные автоматами. Раненые и охрана с ручными пулеметами в кузове. Едем быстро. Спустя час метров за 500 замечаем группу военнослужащих в нашей форме. Офицер вышел на дорогу и машет флажком, требуя остановиться. Наши ли? Останавливаться или поворачивать обратно бессмысленно. Не реагировать, – если душманы, все равно обстреляют или сожгут. Пошел на хитрость. Проверил автоматы и, передав в кузов команду лечь на пол и приготовиться к бою, приказал шоферу постепенно снижать скорость, сворачивая к обочине. Вглядываюсь. 200 м, 100 м. Ясно, не наши! Резкий рывок вперед, очередь из автомата в щель под ветровым стеклом! Проскакиваем мимо. В ответ свист пуль. Разбито боковое стекло у машины, прошиты очередями борта. Стреляли вслед, пока пули достать могли. Но никто не пострадал, и раненые были доставлены в госпиталь. Обратно ехали – на этом месте полно гильз. Наградили меня медалью «За боевые заслуги».

* * *