Незапертая Дверь

Метеорит коснулся земли на всей своей необузданной скорости. Это было ослепительное столкновение губ. Сублимация! Мистификация! Коллапс! И… резкое выпадение в осадок. Я отшатнулась от Кости, увидев остановившуюся у ворот, опешившую Либру. Посмотрев на Костю, она перевела красноречивый взгляд на меня. После развернулась и вошла во двор, проигнорировав наш дуэтный окрик. Я жестом остановила собравшегося ринуться следом Костю, а сама побежала за потерявшейся среди гостей подругой. Отыскав ее, намеревающуюся уходить, хотела все объяснить, но поняла, что спасаться мне нечем. Что я могла сказать нам с Костей в оправдание? Ничего!

Либра не проронила ни слова, забрала сумку, сцапала протянутый телефон и ушла. Выскользнула с другого хода, чтобы не столкнуться со своим Посейдоном. Я торопливо попрощалась с Веркой и Романом, извинилась за нас с Либрой и, еще раз пожелав счастья, выбежала следом. Моя Русалка уплыла вперед, а я не смогла ее догнать. Куда уж мне, полудохлой плотве! Когда, запыхавшись, ввалилась в квартиру, Либра собирала вещи, швыряя их в сумку. И при этом каждый раз, проходя мимо, пинала ее в дерматиновый бок.

— Либра, прошу тебя, останься! — взмолилась я, растерянно наблюдая за ее хаотичными движениями. — Куда ты пойдешь, на ночь глядя? Остановись хоть на минуту!

— Денька, которую я знала с песочницы, никогда бы так не поступила, — сказала Либра, осмотрев меня как гусеницу. Дала понять — такую крашеную тварь она не желает больше видеть.

Хлопнув дверью, едва не прибив проскочившую в щель кошку, она гордо ушла из моей жизни, оставив на растерзание совести. Всю ночь я просидела на полу в прихожей, размазывая подмытую слезами косметику. Я потеряла ее, половину своей жизни, одну створку нашего единого триптиха. Я себе этого не прощу. Если бы не полночное, случайное откровение Либры, все могло бы прокатить, но не теперь, когда мне была доверена вся изнанка ее души.

* * *

Два дня я не находила себе места, так и не узнав, куда ушла Либра. Ни у Лешки, ни у Женьки, ни у родителей ее не было. На звонки она не отвечала. Все остальное, что в последнее время занимало и тревожило, отошло на задний план. Верка и Женька выспрашивали, что между нами произошло, но я не стала посвящать их в детали ссоры. Точнее, моего предательства.

Спонтанного, бездушного, необузданного.

Ближе к вечеру второго дня моих бесплодных попыток взять себя в руки, когда я бездумно жала на кнопки пульта, зазвонил телефон. Я поспешно схватила трубку, не особо надеясь, что это Либра.

— Приходи в подвал, Денька! — пророкотал взволнованный голос Алика. — Это насчет нашей книги. Я жду!

Я не успела и слово вставить, а крот уже бросил трубку. Что ж, может и к лучшему, что он соизволил проявиться. Возможно, хоть немного отвлекусь. Хотя, признаться честно, я во всем винила эту чертову книгу. Нашла козу отпущения!

Пересадив с колен прижившуюся у меня Лизавету, я взяла сумку, сотовый, ключи и покинула одинокий склеп.

Через двадцать минут я уже спускалась к подвальной двери кротовой норы. Алик, кипящий нетерпением, ждал меня в подъезде.

— Наконец-то ты пришла, — втащив меня внутрь, затараторил он. — Ты не поверишь, ты просто не поверишь тому, что я тебе расскажу!

Запыхавшийся Алик присосался к бутылке минералки. Пальцы его лихорадочно тряслись, да и вообще появилась в нем не свойственная ему суетливость. На большом столе, утыканном подвесными светильниками, лежали фотографии. Алик вручил мне лупу и принялся рыться в записях, распечатке книжной обложки и некоторых страниц.

— Так, начнем, как обычно, аb origine. Мы с моим знакомым, он работает в лаборатории, так и сяк подкатывали и к полотну, и к краскам, и к шрифту, и к маслам, и к бумаге. Короче, пытались проверить ее на наличие… Нет, мы ничего не нашли. Я думаю, она чиста и невинна, как святая дева. Но! Ты не поверишь! Смотри! Видишь на этом листе дату? Десятое, так? Внимательно просмотри вот эту распечатку.

Подгоняемая его нетерпением, я, ничего не понимая, согнулась с лупой над листом, всматриваясь в ставшие огромными буквы. Я усердно пялилась сквозь стекло, несколько раз прочитав незаконченную строчку. Искала в ней заковырку, но ничего не нашла. В итоге сдалась, пожав плечами и буркнув: и что? Алик вытащил второй лист и положил сверху. Тот же самый отрезок.

— Теперь посмотри на этот, за двенадцатое число.

И снова я со старением школьницы-отличницы просмотрела гигантские буквы. Алик терял терпение, злясь на мою тупость. Впрочем, я и сама уже начинала раздражаться. Все порывалась расспросить, как крот с приятелем проводили анализ листов, а он мне тут…

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я нашла в этой обрубленной фразе! Я ее сто раз перечитала!

— Посмотри еще раз на лист за десятое, а теперь за двенадцатое. Неужели не видишь разницы? Действительно ничего? Они же отличаются как spiritus от espiritus!

— Если ты мне не скажешь, что я тут должна найти, я устрою тебе дэ профундис!

— Ой, извини, — опомнился крот, выдернул у меня из рук лупу и всучил другую.