Незаурядная Маша Иванова

Уже через неделю я ловил себя на том, что мысли о работе отошли на второй план. Хотя открытие магазина было в самом разгаре и требовало уймы времени и сил. Хорошо, что мой партнер все взвалил на себя, дал мне возможность не принимать важных решений и тем самым избежать многих ошибок. Однажды я сидел дома один – Катя, кажется, сдавала очередной экзамен – и смотрел телик, по которому шло какое-то малоизвестное кино. И был момент, когда все вокруг взрывалось. Одна из героинь спряталась от взрыва в убежище, но все не закрывала дверь – ждала, пока туда прибежит ее собака. И вот девушка кричит, зовет своего пса, и тот слышит, несется к ней и в последний момент все-таки успевает спастись. И тут я так явно представил, что, если бы мы смотрели это кино вдвоем, лежа на диване, Катя на этом моменте вцепилась бы в мою руку с жалостливыми криками: «Зая, зая! Собачка, собачка!» Она ведь обожает животных и всегда жалеет их даже больше, чем людей. Вот тогда я окончательно понял, что хочу видеть эту девушку рядом с собой всегда. И на следующий день сделал предложение…

Никита не успел перевести дух после своего монолога, как к нему бросилась Катя: села на колени и обняла.

– Милый! Прости меня! Это я попросила Машу тебя проверить. Она отказывалась, а я вас обоих подставила. Прости!

Никита обнял девушку в ответ и успокаивающе погладил по спине.

– Я так хочу за тебя замуж! Ты женишься на мне?

– Но… – Никита не знал, что сказать. Слишком все было запутано.

– Сейчас ничего не говори! Ответишь после того, как Маша тебя поцелует, – выпалила Катя.

– Что? Девочки, что происходит? То хочу за тебя замуж, то Маша тебя поцелует! Где связь?

– Вот связи как раз не надо, достаточно одного поцелуя, – пролепетала Иванова. Она поднялась со стула и на негнущихся ногах подошла к парню. Катя нехотя освободила его коленки, отошла на пару шагов и отвернулась.

– Встанешь?

Никита поднялся. От волнения его немного потряхивало. Маша облизнула пересохшие губы и шагнула ближе. Невесомо положила руки ему на плечи, вдохнула запах древесного одеколона, исходивший от легкой щетины на шее и подбородке, и прижалась к его губам. Никита не смог сдержать стон. Одной рукой он обхватил ее затылок и прижал к себе еще теснее. Лихорадочные движения губ, толчки языка, обжигающее дыхание и… Никита отстранился. Его слегка шатало.

– Ну что? – Катя обернулась, поняв, что сцена, на которую она не могла смотреть, закончилась.

– Никит, что ты чувствуешь? – поинтересовалась Маша, смущенно вытирая губы тыльной стороной ладони. Ей было ужасно неловко. Перед парнем, перед подругой, перед посетителями и обслуживающим персоналом кафе. Да что там, если бы кто-то сейчас предложил ей безболезненно провалиться под землю, она бы не раздумывая согласилась.

– Ничего не чувствую, – удивленно констатировал Никита. – К Маше… не тянет.

Катя чуть не подпрыгнула от счастья.

– А ко мне? – уточнила она.

– Не знаю…

– Это нормально. Нужно время. Его организм скоро вернется к «базовым настройкам», – поспешила заверить ребят Маша. – Ну, мне пора.

Она так быстро выскочила из кафе, что пальто и шарф надевала уже на улице. Благо дождь уже перестал, да и ветер не спешил разгоняться до осенней скорости. Не разбирая дороги, девушка перепрыгивала лужи и пересекала перекрестки. Вперед, вперед, быстрее. Пока не остановилась посреди незнакомого сквера, окончательно выбившись из сил.

Маша огляделась по сторонам. Она узнала этот район. Кажется, ее привела сюда интуиция. Ну, или автопилот. Чуть дальше, если пройти вдоль кленовой аллеи по дороге из мелкой брусчатки и свернуть налево рядом с большой круглой клумбой, пестрящей яркими осенними бархатцами, можно попасть к зданию университета, в котором учится Олеся. «Интересно, она уже сдала свой зачет?» – подумала Маша. Подруга будто услышала ее мысли – в кармане завибрировал смартфон.

– Алло. – Озябшими пальцами Маша еле свайпнула по экрану. – Олеська, как же ты вовремя!

– Мать, что с голосом? – напряглась подруга.

– С Никитой все. Кажется, их с Катей свадьба все-таки состоится.

– Ну, ура! Или не ура? – растерялась Олеся.

– Ура, конечно, – вздохнула Маша.

– Так, ты где?

– Я, как влюбленный в тебя менестрель, стою под твоими окнами.

– В смысле?

– Сама не знаю, как добрела до твоего универа. Ты ведь тут?

– Во даешь! Бегу к тебе!

Олеська была во дворе уже через минуту. Плащ нараспашку, волосы взлохмачены, щеки раскраснелись.

– Отлично выглядишь, – совершенно искренне сказала Маша. От Олеси веяло свежестью, бодростью и любопытством.

– К черту дежурные комплименты. – Она усадила подругу на ближайшую к клумбе скамейку. – Ты отвязалась от Никиты тем радикальным способом, на который намекала?

– Именно так.

– И что это было?

– Поцелуй.

Олеся присвистнула.

– Так надо было. По схеме.

– Схеме?

– Ну, рецепту… По инструкции. Блин, не знаю, как это назвать. Короче, если я с парнем, который в меня влюблен, целуюсь, то чары перестают действовать, его «отпускает».

– И что, Никита снова возлюбил Катю?

– Ну, по крайней мере, охладел ко мне.

– А ты? Ты что-нибудь чувствуешь к нему?