Незаурядная Маша Иванова

Дима взял Машу под локоть и потащил в сторону теплого света, льющегося из огромных окон кофейни, слева возле входа в которую прославляли собранный осенний урожай тачки с оранжевыми тыквами и снопами золотистых колосьев. А справа уже примостилась небольшая пушистая елочка. Совсем скоро ее будут наряжать.

– Можно нам туда, в уголок? – попросила Маша встретившую их девушку-хостес.

– Там зарезервировано, к сожалению.

– Идем сюда? – Дима позвал к столику для двоих у самого окна.

– Хорошо. – Девушка оглянулась по сторонам. Небольшое помещение с деревянными столиками, на которых уютно поблескивали зажженные восковые свечи в прозрачных стаканах, мягкими стульями цвета какао, горчичными диванчиками и соломенными светильниками. За столиками у стенки и в центре зала расположились парочки. Маша понадеялась, что пришедшим с девушками парням не взбредет в голову признаваться ей в любви. На диванчиках сидели двое мужчин в деловых костюмах, оживленно беседовавших о бизнесе. Вот от этих можно было всего ожидать.

– Ты что там застыла? – вывел ее из ступора голос Королькова.

– Прости, иду.

Маша сняла пуховик и присела на любезно отодвинутый Димой стул. Сегодня перед выходом она снова мучилась вопросом, что надеть, но в итоге опять выбрала самое удобное: мягкий красный свитер с ложным белым воротничком, создающим иллюзию, что под шерстяным верхом надета невесомая белая рубашка, и темно-синие джинсы.

– Готовы заказать? – Рядом появился официант, совсем еще молоденький парнишка с начинающими пробиваться над верхней губой жиденькими усиками. – У нас сегодня очень свежие ватрушки, – горячо зашептал он, наклонившись к Маше.

Девушка отшатнулась от его загорающегося взгляда, лихорадочно нащупала в небольшом кожаном рюкзачке опрыскиватель, направила зеркальце на свет горящей свечи и нажала на ручку пульверизатора. Перед лицом официанта появилась стена из капелек, освещенная отраженным от свечи лучом. Официант часто-часто заморгал, кивнул и, не произнеся ни звука, отошел. Маша медленно, готовясь к самому худшему – осуждающему или вовсе брезгливому взгляду, – повернулась к Диме.

– Это… понимаешь, – начала оправдываться она.

– С тобой не соскучишься. – Дима сдерживался, чтобы не захохотать. – Это такая лайт-версия перцового баллончика, да? Чтобы не приставали? Что там у тебя? – Он вытащил из тонких похолодевших Машиных пальчиков пластиковое приспособление. Развинтил крышку с пульверизатором, понюхал содержимое.

– Вода?

Маша кивнула.

– А он как черт от ладана сбежал, надо же! Эффективно! Тебе надо запатентовать это ноу-хау.

– Это точно, – облегченно выдохнула девушка. – Значит, ты не считаешь, что я «ку-ку»?

– Мы договорились не вспоминать прошлое, но, поверь, я знаю, как на тебя реагировали парни в школе. Полагаю, с годами это только усугубилось. Я прав?

Маша снова кивнула. Ее сердце звонко стучало в эйфории от того, что то, чего она боялась весь вечер, произошло, но оказалось совсем не страшным. Она благодарно посмотрела на Диму. Это потому, что он такой. Умный, понимающий, чуткий… А эта ямочка на подбородке…

– Простите, можно вас пригласить на танец? – Девушка и не заметила, как к их столику подошел один из бизнесменов с горчичного дивана. В кафе лилась медленная мелодия из старого советского кинофильма. Видимо, подошедший успел попросить персонал об услуге и те согласились поставить требуемый саундтрек.

– Маша, зеркало, – скомандовал Дима, все еще держа в руке опрыскиватель с водой.

Девушка не мешкая направила зеркало на свечу в тот самый момент, когда Дима распылил воду перед лицом мужчины в деловом костюме.

– Простите, – заморгал тот и отошел к своему коллеге. Песня «Мир без любимого» [11] стала для ситуации пророческой и тут же смолкла.

– Работает. – Дима искренне радовался, разглядывая простое пластиковое приспособление. – Дешево и сердито. Ну что, заказывать будем что-то? Или больше к нам официант не сунется?

– А может, пойдем погуляем? Я уже согрелась. Возьмем с собой горячего шоколада и будем бродить по заиндевевшим улицам.

– Звучит холодно, но прикольно. Я сейчас.

Дима ненадолго отлучился к стойке и вернулся с двумя большими бумажными стаканчиками с горячим напитком.

– Осторожно, стаканчик горячий, надень сначала перчатки, – предостерег он, когда девушка потянулась за своей порцией.

От этой ненавязчивой заботы на душе ужасно потеплело. «Как я жила без него? – подумалось Маше. – И как буду жить после, когда поцелую?» – от этой мысли чуть не навернулись слезы, но девушка просто запретила себе их. Нельзя портить лучшие жизненные моменты ожиданием худших. К тому же Олеся обещала помочь. По крайней мере сегодня.

Ветер на улице усилился. Поэтому Димина рука на ее талии и горячий шоколад, пахнущий детством и праздником, были очень кстати. Они долго шли молча, но эта тишина никак не напрягала, не вызывала неловкости, а была какой-то правильной.

– Знаешь, – сказали они одновременно.

– Говори, – улыбнулся Дима.

– Давай ты первый.