Нежная магия Тосканы. Вино, коты и призраки

А Флоренция настоящая – только такая: сверху в лучах закатного солнца она словно игрушечная, словно вдруг открылась тебе панорама, выхваченная из времени, лет эдак пятьсот назад, а то и больше, цельная, ни убавить, ни прибавить.

Мне кажется, что на свете есть два совершенных вида, где ничего нельзя изменить, вот так, как они есть, они и совершенны, и ничто иное с этими видами не сравнится: это закат над венецианской лагуной и закат над панорамой Флоренции.

На мой взгляд, Флоренция настоящая именно здесь: цельная, не изменившаяся за прошедшие столетия, застывшая и прекрасная. И лишь чуть позже я поняла, что была права.

– Ты должна говорить altezza, «ваше высочество», обращаясь к нему, – предупреждал меня общий знакомый, представляя виртуально.

Я перечитала все возможные публикации в интернете и в конце концов решила, что меня ждет разочарование, на сто процентов обманутые ожидания и вообще не надо было ничего затевать.

Правда, одному флорентийскому знакомому я призналась, что такое знакомство запланировано.

– О, правда? – удивился тот. – Он тебе очень понравится. Он такой веккьо («старый») синьор, не в смысле возраста, а в смысле воспитания, манер, ну, ты понимаешь, о чем я.

Я пришла за полчаса до встречи, чтобы не опоздать, я обошла весь квартал, подгоняя стрелки часов, и, наконец, открыла двери старого палаццо и вошла в огромный холодный вестибюль с расписанным потолком и фресками на стенах.

Отворилась неприметная дверь, и вышел охранник. Я представилась.

– Я позвонил, – скрывшийся в своей комнате охранник вернулся через минуту, – Сейчас к вам выйдут.

Я продолжала разглядывать фрески, ежась от сырости огромного холла в ожидании встречающей помощницы или кого-то еще, когда на широкой лестнице показалась худощавая фигура.

– Привет, – сказало высочество. – Ну что, пойдем наверх или сначала коллекцию нашей галереи смотреть будешь?

Я сдавленно прохрипела, что буду смотреть коллекцию. Мы вышли из палаццо, чтобы пересечь узенький борго Сантиссими Апостоли и нырнуть в мокрый от дождя сад, пробежать под фонарями и оказаться в галерее, где по стенам развешаны картины современных художников.

Мы ходили по залам, я, ненавидящая современное искусство, благоразумно молчала и кивала, пока мы не оказались у полотна китайской художницы: огромная картина была составлена из лепестков, застывших и раскрывшихся, и тут я неожиданно спросила:

– А можно потрогать?

Лицо Принца приняло выражение миланского официанта, услышавшего про лед в бокале «Бароло».

– Э-э… что потрогать – картину? – удивился он.

– Ну да, смотрите, как интересно. А они мягкие, эти лепестки?

– Мне эта мысль в голову не приходила. – Принц огляделся: – Никого нет? А то нас за идиотов примут! – И мы начали осторожно трогать картину.

После чего перешли к следующей, тихо хихикая, и, уже смеясь в голос, вернулись в сад, где чуть не упали на мокрых скользких ступенях. Отряхиваясь от дождя и капель с мокрых листьев каких-то широких кустов, мы вернулись в палаццо Россели дель Турко.

Бродили по залам, рассматривая потолки, фрески и камины, статуи и старый фонтан во дворике. Потом поднялись в библиотеку, где, собственно, и устроились, разговаривая о множестве интересных вещей.

Последние годы проходят в постоянной борьбе. Принц, обеспокоенный разрушением исторического центра, горами мусора и неконтролируемым потоком туристов по классическому маршруту Дуомо – галерея Уффицы – галерея Академии, добивается от городских властей наведения хотя бы элементарного порядка. Он обращает внимание Юнеско на то, что город рискует утратить величайшие памятники мировой культуры. Принц создал ассоциацию «Спасти Флоренцию», более 500 маленьких фирм уже выходят на улицы города, чтобы очистить его от мусора. Проводятся многочисленные мероприятия в поддержку города.

– А почему ты, рожденный в Милане, вернулся во Флоренцию?

– Это страсть. А потом – это обязанность. Я – Медичи.

Оттавиано де Медичи ди Тоскана, принц ди Оттайяно выиграл суд, доказав свои династические права, он добивается запрета реконструкции капеллы Медичи без его согласия, он борется за аутентичность Флоренции.

– Я не позволю открывать гробницы дистанционным управлением на потеху туристам, как это сделали с Джан Галеаццо в Милане, – сказал он.

Совсем стемнело, когда мы вышли на улицу и остановились между двумя старыми палаццо. Раскланялись. Свет из окон отражался в мокрых булыжниках, а дождь продолжал сыпать с неба мелкими каплями, словно рассеянный душ.

– Погоди, – вдруг сказал Принц. – Я совсем забыл показать тебе одну вещь, тебе должно понравиться!

Мы вернулись, и Принц вывалил на стол кучу бумаг:

– Где же она… ах, вот! – Он достал небольшую карту Флоренции, где разными цветами были раскрашены старинные кварталы города с пометками и символами. – Во Флоренцию приезжают из-за произведений искусства, а сам город остается как бы за кадром. А ведь можно рассматривать сам город как музей под открытым небом, смотри.

Принц склонился над картой.