Нежная магия Тосканы. Вино, коты и призраки

Привет, зеленая Умбрия, и ты, чистейший источник,что зовется Клитунно,Здесь я в древнем сердце РодиныЧувствую себя перед лицом предков.Какие тени скрывают плакучие ивыНад священными водами?

Ты крадешь у Апеннин ветра,Что нежно трепещут в твоих лесах,Полных любви прошедших времен.(Итальянский поэт Джозуэ Кардуччи, «Ода к источникам Клитунно, 1876 год. Перевод автора)

Рыцарь печального образа

Ассизи, без сомнения, основной туристический центр Умбрии. Туристы, паломники со всего света по одному и группами просто толпами заполняют город.

Я собиралась в Ассизи давно, даже не думая еще об Умбрии в целом, в самые первые приезды в Италию, искала удобные стыковки поездов, чтобы выбраться, например, из Римини в Ассизи. Тогда не срослось.

Теперь, когда основной частью нашего путешествия стала Умбрия, Ассизи, без сомнения, был самым первым пунктом обязательной программы.

Он был все время у нас перед глазами, особенно на закате, когда вырисовывался весь город и Рокка наверху. Не так четко, как Фолиньо, но все же.

С одной стороны, у меня всегда было особое отношение к Франциску Ассизскому за его любовь к зверюшкам, а две истории – про птиц и зверей, протоптавших тропинку в занесенном снегом аббатстве Ла Верна, про Брата Волка, чья хижина до сих пор якобы существует на горе Субазио, – всегда были моими любимыми. С другой стороны, хотелось увидеть Ассизи живым, город понять, а не толкаться в потоке туристов.

Поэтому решили отправиться с утра пораньше. Первый автобус уходил в 7 утра, на нем мы и отправились.

Это был школьный автобус, и ехал он не по трассе, а по горе, по маленькой дороге в зелени, а потом долго со стороны, даже сверху откуда-то спускался к Ассизи, поэтому получили огромное удовольствие от рассвета в горах, лавандовых полей между Ассизи и Спелло.

Автобус приходил, как и все прочие, на пьяцца Маттеотти. Там же, сразу, как спустишься, римские развалины.

Так как приехали мы с утра, то часа два город был наш – пустые улицы, пустые площади, – и понравился он сразу, светлый, легкий какой-то, несмотря на то что старый… И пусть через дом отель или ресторан, он все-таки живой, этот город, и разочароваться в нем, по-моему, трудно.

Утром знаменитая центральная площадь пуста, даже уличные кафе еще только открываются, только солнце играет в струях фонтана, и львы его отдыхают от дневного зноя.

Спящие львы вообще часто встречаются в Ассизи. Один, бедолага, совсем зажмурился, как же его достала суета вокруг!

Это потом здесь яблоку негде будет упасть, даже боковые улочки забиты машинами, включая крохотные мини-машинки полиции – а как еще проехать по узким улочкам Ассизи?

Ближе к обеду потянулись туристы, действительно толпами. И все сразу к базилике.

А на площади в это время собирались дети, там были расставлены ведерки с водой, коробочки с красками и разложены большие листы. Дети рисовали Мир. А вокруг одна за другой сновали группы туристов.

В Ассизи на каждом шагу монахи. Кто-то озабоченно шагает по улице, а кто-то, обежав все положенные паломнику места, замирает у ограды площади и долго-долго смотрит вниз – на поля, на церкви.

Вот некая группка у храма, рано утром, важные персоны, вокруг только и бегают монахи в коричневых рясах, не знают, как угодить. А каменные родители святого Франциска безмятежно взирают на суету со своего постамента.

А еще бродят по Ассизи босоногие монахи в мешковине. И носы красные-сгоревшие, и ноги босые коричневые от загара и от дорожной пыли. Я думала, они, как всегда, деньги зарабатывают, как легионеры в Риме, изображают Сан-Франческо. Присмотрелась – а денег им не дают, наоборот, то один, то другой человек подходит, разговаривает, монах крестом осеняет. Оказалось, что это члены отколовшегося ордена францисканцев, которые продолжают соблюдать обет нищенствования, в отличие от основного ордена, который этому, одному из основных постулатов Сан-Франческо, изменил.

Называют их зилоты. Именно зилот когда-то, как говорят, выкопал из могилы тело Ильи, реформатора ордена и создателя базилики Святого Франциска, и выбросил на свалку. Кстати, сам Илья перед смертью попросил одеть его в простую серую рясу францисканского ордена.

Илья – и вместе с ним орден францисканцев – пытался построить «идеальный материальный мир», он спас от осквернения останки святого Франциска, выстроил храм, где эти останки хранятся, если бы не он, наверное, и не было бы нынешнего Ассизи.