Нежный омут

Может, с моим восприятием действительности не все в порядке? Может, дело во мне, а мир вокруг давно поменял траекторию, свернул и продолжил движение в ином направлении, а я как была, так и осталась висеть в прозрачном вакууме, не понимая и не принимая того, что теперь все поменялось?

- Я правильно тебя понимаю… - начала я. – Наши встречи должны происходить обособленно от привычного течения жизни, и в свободное друг от друга время мы можем встречаться и жить с кем угодно, имея полное на это право?

- Ты завернула… - он почесал щеку и хмыкнул. – Что конкретно тебе не нравится? Мне хорошо с тобой, да и ты вроде как претензий не имеешь. В чем дело? Зачем начинать копаться там, где не следует?

- Значит, правильно, - я выдохнула и с силой сцепила руки перед собой.

- Не понимаю, чего ты хочешь добиться?

- Как тебе объяснить? – я горько усмехнулась, потому что слов попросту не находилось. Сергей ставил меня в тупик, из которого нет и быть не может никакого выхода.

- Как видишь, так и объясни.

- Мне действительно нужно говорить об этом вслух?

Как человек до последнего защищает свое жилище, что бы ни происходило вокруг, так и я все еще цеплялась за смещающиеся стены своего выдуманного импровизированного домика.

- Я не могу принять твое видение всего этого, - заговорила, так как он внимательно смотрел в мою сторону, ожидая продолжения. – Такие отношения не для меня. Черт, это разве не очевидно?

- Что такого? У тебя есть этот мальчик…

- Нет! У меня нет никакого мальчика. С Женькой мы просто держались за ручки, и то очень недолго…

- Разве? – он засмеялся, давая понять, что шутка ему нравится. Вот только я была не склонна шутить.

- Ты, вообще, способен отличить, когда я говорю серьезно, а когда нет?

- Допустим, с комариком вы просто друзья, - он говорил с явной издевкой, даже не стараясь этого скрыть. – А ему ты сказать об этом не забыла?

- Не забыла, - процедила сквозь зубы, пытаясь сдержать непрошенную истерику, волнами накатывающую с каждым последующим его словом. – Нас с ним ничего не связывает, вообще ничего. Ты знал об этом раньше, и сейчас пытаешься ломать комедию.

- Нет, - он только покачал головой. – Я искренне тебя не понимаю, и комедия тут вовсе ни при чем. Скажи конкретно, что именно тебя не устраивает?

- Все, - выпалила я, зная, что надо бы остановиться. - Алла сказала, у тебя есть любимая девушка, и теперь я склонна ей верить. Я больше не хочу разговоров, мне хватило всего того, что я уже узнала. Но… просто скажи. Ответь, кем была я?

Хотелось ли мне услышать ответ? Да, несомненно, вот только я вовсе не была готова принять правду, так как доподлинно знала, насколько болезненной она будет. Тонкая импровизированная нить, которой я мысленно связала себя с Сергеем, в любую секунду готова была разорваться от меткой колкой фразы-определения.

- Не знаю, - на этот раз он говорил искренне, хоть и с неохотой. – В тебе есть что-то непонятное, вызывающее желание исследовать, рассмотреть, понять и подвести итог. С тобой я играю не ради выигрыша, да и самолюбие тут, если говорить начистоту, вовсе не при чем. Я чувствую азарт, я хочу разгадать эту загадку, пока не выходит. Это то, что ты хотела знать?

- Не совсем, но в целом сойдет, - терпеть, только терпеть и не показывать, как сильно бьют по мне его слова. Но упрямая мазохистка где-то глубоко внутри не давала моему сердцу умереть тихо, лишая последних медленных ударов. – Скажи, а ее ты любишь?

- Обожаю такие вопросы, вроде бы ясные, а вроде и нет, - он все еще веселился, и теперь я не могла понять, правда это или ложь. – Ты весьма забавная, все еще гоняешь в голове эту чушь про чувства и любовь. Я же ко всему отношусь намного проще. Любовь – ничто иное, как субъективация полового инстинкта; отношения – попытка навязать свои проблемы тому, кто кажется неравнодушным. Ты думаешь, будто я не прав? Не стану спорить.

- Это весьма печально, думать так, как думаешь ты.

- Это – истинная свобода, - не согласился со мной Кайдалов.

- А что насчет этой девушки? Если ты ее любишь, то почему так поступаешь?

- Попытка любить другого не приводит ни к чему хорошему, так как означает желание восполнить собственную ущербность за счет более привлекательного живого примера. Я не вижу в себе изъянов, и говорить о любви к кому-то не могу.

- Что ж, по крайней мере, это честно. Открой дверь, мне пора ехать.

Тихо. Я не хочу разрыдаться прямо здесь, перед его глазами, хотя ресницы ощутимо подрагивают в ожидании очередной порции слез. Мне казалось, влагу смыло вместе с каплями в душевой, но, как оказалось, слезы очень быстро восполняют свой запас.

- Марта.

- Открой дверь, - уже настойчивее повторила я, избегая прямого контакта с его глазами.

- Ты вытащила из меня все это дерьмо. Стало легче?

- Да, - резко ответила я, хотя все было как раз-таки наоборот.

- Не лучше ли было оставить все, как есть? Ты ведь тоже сейчас об этом думаешь. И знаешь, еще не поздно сделать вид, что всего этого не было, просто взять и уехать отсюда вместе.

- Боюсь, не смогу. Ты откроешь эту чертову дверь?