Нежный омут

Снова щелчок, и, не глядя потянув дверную ручку, я почувствовала, как замок поддается. В салон ворвался холодный свежий воздух, и только сейчас я поняла, как же мне его не хватало в этом спертом удушливом вакууме.

- И последний вопрос… - нет, мне определенно хотелось сегодня получить максимальную порцию боли. – Ты делал все это только для того, чтобы позлить своего дядю?

Я повернула лицо в его сторону и тут-то столкнулась с победным взглядом его темных серых глаз. Озорные черти лихо отплясывали самбу на саркофаге из моих растоптанных похороненных чувств. Пояснения стали лишними. Спешно оттолкнув от себя дверь «Лансера», я выскочила наружу и быстрым шагом направилась к своей машине, даже не чувствуя, как бегут, замерзая, слезы по моим щекам. Сзади раздался мягкий звук мотора; он уехал, так и не попытавшись что-либо прояснить.

***

Не помню, как добралась до своей квартиры. Улицы города были на удивление пустыми, мне повезло не попасть в аварию из-за рассеянности, невнимания и расфокусированного взгляда мокрых глаз. Как поднималась в квартиру, прижавшись спиной к стенке лифта и едва держась на ногах, чтобы не сползти вниз, тоже отдельная песня. Ключ долго не входил в замок, а может, я делала что-то не то. Когда же, наконец, дверь захлопнулась за моей спиной, и я поняла, что пришло время слез и диких истерик, в душу неожиданно закралось спасительное или, наоборот, губительное успокоение.

Я действовала машинально. Стащила верхнюю одежду, обувь, прошла дальше по коридору, добралась до кухни и выпила целый стакан абсолютно невкусной воды из-под крана. Мне было плохо, я совсем не понимала, что и как, собственно, должна делать. Вот сейчас, в эту самую секунду – что именно? Валяться и плакать от обиды и бессилия? Слез больше нет. А ничего другого не приходило в голову.

Темная гостиная. Включаю приглушенный свет настенного бра, в полной тишине стаскиваю через голову теплый свитер и остаюсь в одном топике на тонких бретельках. Мне плохо, внутренности выворачивает судорога, меня ломает, дико раздирает на части; хочется упасть на пол и биться в конвульсиях. Глупо. Совсем не помогает.

Мне холодно, пальцы мелко дрожат, и я засовываю ладони в карман джинсов, чтобы хоть немного сохранить тепло. Думаю о том, как много людей сейчас делают то же самое, мечутся, не зная, что делать и куда себя деть. Мы все так устали… Нас всех роднит отсутствие веры в хорошее и доброе, пустое пространство там, где должна быть душа. Это там, за дверью, находясь в окружении себе подобных мы пытаемся делать вид, что все хорошо, пряча пустые взгляды и поджимая бледные губы, но стоит нам оказаться на маленьком участке своего пространства, как маски летят прочь, и в ход пускаются все новые и новые бинты, которыми мы молча, сцепив зубы, латаем старые раны.

Больно. Неприятно. Не смертельно. Каждый из нас в свое время искал любви, не находил, падал в пропасть, но однажды был кем-то поднят. Надо только подождать, потому что когда-нибудь все… будет хорошо.

Он хочет всегда оставаться свободным, и ради этого он способен пожертвовать всем, даже тем, что кажется таким дорогим и неприкасаемым. Он мечтает вырваться из своего кокона и однажды разлететься на куски в разные стороны, подгоняемый ветром. Быть свободным и не думать об обязательствах, о том, что кому-то может быть больно и плохо только от того, что его нет рядом. Остаться эхом, перекатывающимся от стены к стене, как единственное утешение для того, кто любит и ждет несмотря ни на что.

Левая часть груди заметно тяжелее правой; такое чувство, что там находится склад железобетонных блоков. А я и не замечала, как там постепенно оставалось все меньше и меньше свободного места; кажется, я вообще разучилась что-либо замечать. Craig Walker рыдает мне в уши печальной K-Trip, и все, чего мне сейчас хочется, это закрыть глаза и не открывать как можно дольше…

Глава 25

ГЛАВА 25

Он очень близко. Я вижу перед собой его красивое лицо, тону в пленительном омуте кристальных серых глаз, вижу его улыбку, обнимаю крепкое тело, чувствую под своей ладонью медленное биение его сердца. Он рядом, но в то же время его взгляд отсутствующий, а руки вытянуты по швам. Он позволяет мне себя обнимать, даже улыбается, но взгляд его пуст, и руки не тянутся ко мне в ответном объятии.

Я отступаю назад, немного, всего лишь на пару шагов, и пристально смотрю на него. Он улыбается, только теперь в его улыбке мне чудится что-то зловещее, как будто ему известно то, что мне только предстоит постичь ценою боли и потерь. Мне страшно, все вокруг начинает мелко-мелко дрожать, словно все это время мы стояли в эпицентре взрыва, и сейчас разрушительная сила готовится накрыть нас губительной волной. Я хочу сделать шаг, но мои ноги словно приросли к земле. Он по-прежнему безмолвен, по-прежнему улыбается, по-прежнему находится в одной позе. И я вдруг медленно осознаю – там, где стоит он, никаких внутриземельных колебаний не происходит, там тихо и спокойно, так, как и должно быть. И только на моей стороне нарастающий гул свидетельствует о близком приближении смерча.