Незнакомец в моей постели

Фыркнув, Уитни отвела взгляд, а затем внезапно, словно пуля, слетела с дивана, бросившись к телефону.

– Я звоню в полицию.

Через долю секунды я был рядом с ней, вырывая телефон из руки и толкая её обратно на диван. Уитни сжалась в комочек, выставив руки перед собой, и с испугом смотря на меня.

А я возвышался над нею с отобранной трубкой в руке.

– Ты убьешь меня? – спросила она.

– Господи, нет, – я запустил пятёрню в волосы, проводя по ним. – Послушай, – я опустился на пол возле дивана. Уитни, подобрав ноги, вжалась в спинку. Её огромные растерянные глаза в упор смотрели на меня. – Я, правда, не причиню тебе вреда. У меня своя миссия, и я прошу тебя уехать. Фрэнк опасен. Ему нечего терять. Он не нашёл то, зачем приходил, и, я думаю, он ещё вернётся, – не сдержавшись, я протянул руку и коснулся её холодной ладони. Уитни ее не отдёрнула, просто перевела взгляд и, нахмурившись, уставилась на наши переплетённые пальцы. – Я не знаю, ожидает ли он встретить кого-то здесь... – я перевёл дыхание, понимая, что ступаю на тонкий лёд и говорю те вещи – пусть даже и не напрямую – которые знать ей не обязательно, – может, ожидает, но, по крайней мере, не меня.

Да, моё присутствие в этом заштатном городке будет для Фрэнка настоящим сюрпризом.

Уитни вздрогнула и быстро вскинула взгляд на меня.

– Ты хочешь сказать, что, возможно, кто-то ещё придёт в мой дом?

Я кивнул, бессознательно поглаживая большим пальцем бархатную нежную кожу на её руке.

Мне нравилось ощущение её хрупкой ладони в своей руке. Между нами будто протянулась невидимая нить, окутывая наши запястья и связывая воедино. Да, мы были связаны. Пока лишь одной тайной, даже о десятой части которой Уитни не имела представление.

– Кто же это может быть… – пробормотала она. – Кто ещё появится на моём пороге?

– Если поведение Фрэнка я ещё как-то могу предсказать, то другие... я не знаю, чего ожидать от них.

Она вздохнула и выдернула руку из моей ладони. Это было так неожиданно, что я не удержался и вздохнул от разочарования. Быть может, в какой-то другой жизни, я бы просто взял и дёрнул её на себя. Заключил в объятья, целовал до одури, чтобы из её головы вылетели все мысли: здравые и не очень. Но здесь и сейчас её реакция могла остаться для меня тайной. Сейчас она могла бы быть любой. Я был способен напугать Уитни. И не имел на это права.

– А почему ты раньше, зная о подобной опасности, не настоял на моём отъезде?

Я моргнул, решая, говорить ей или нет.

– Меня бы предупредили, если бы что-то пошло не так.

– Кто? – Пришлось оставлять этот вопрос без ответа.

Уитни долго смотрела на меня, затем закрыла лицо ладонями и потёрла глаза.

– Кто такой Фрэнк? – сдавленно спросила она. – Почему? Почему я?

Вот это правильный вопрос, милая.

– Я не знаю, – и я действительно не знал, чем она заслужила всё это. – Дело совсем не в тебе. И если от этого будет легче, я тоже однажды ошибся в Фрэнке, – Уитни притихла, ловя каждое моё слово, собирая информация по крупицам. Закрыв глаза, я покачал головой. Я не должен, не должен ей ничего говорить, но слова против воли вырвались сами собой. – Я когда-то доверял ему, как самому себе... если не больше. Просто он вытянул меня из реального дерьма, в котором я жил... долгое время...

«А потом оказалось, что он сам дерьмо», – добавил я уже про себя и невольно поморщился от воспоминаний, которые нахлынули волей-неволей.

Уитни опустила взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы. Мягкий, персиковый цвет её лица сменился на пепельно-серый. Мне не нравилась эта перемена. Я хотел, чтобы она улыбнулась. Снова своей светлой, лучезарной улыбкой. Такой редкой и от этого особенно бесценной.

Я коснулся пальцем её подбородка, приподнимая лицо, ожидая, пока она посмотрит на меня. Взгляд её заплаканных глаз был потерянным.

– Эй, печальные мысли, как туман. Взошло солнце – и они рассеялись...

Её глаза округлились, конечно, она узнала, откуда эти слова.

– Перестань цитировать Хемингуэя, – принялась отчитывать она меня.

Это было произнесено таким поучительным, таким непреклонным тоном, словно цитирование было самым страшным преступлением в данную минуту, словно бы большие проблемы и более страшные открытия не висели над нами.

Не сдержавшись, я рассмеялся, и Уитни, уткнувшись лбом в колени, хихикнула. И такой смех был ужасно кощунственным и вовсе не к месту.

После этой непонятной вспышки веселья мы успокоились. Давящая тишина окутала нас... полностью

– Почему... – так и не отрывая лица от коленей, начала Уитни. Её голос был приглушённым. – Почему ты... поцеловал меня? Играешься?

Она не могла или не хотела смотреть на меня, задавая этот вопрос. А я, честно говоря, ожидал чего угодно, но не этого. Уитни в очередной раз удивила меня.

– Уитни, я... – начал я, но так и не закончил.

Резкий звонок, а затем настойчивый стук во входную дверь заставили нас вскочить на ноги.

Мы переглянулись.

Ни я, ни она не представляли, кто бы это мог быть.

Приложив палец к губам, я попросил её помолчать, а затем, вытащив заложенное за пояс оружие, качнул головой в сторону выхода из гостиной, предлагая ей следовать за собой.

20