Незваные...

– Как нам теперь разговаривать, котик мой? Ты так понимаешь меня?– Да, Мариша. Понимаю. Давай так. Непривычно только.– Но мы больше не скованы никакими привычками.– Не скованы, верно. А психика наша выдержит, если общаться так?– А психика ни при ч ём, если ты имеешь в виду мозг, нервную систему нашего физического тела.– Ты стесняешься, Мариш?

– Есть немного, а ты?– Мне есть чего стесняться и стыдиться…– Теперь мы видим и чувствуем друг друга насквозь, а наши стеснения и стыд общие, Серёж. Но я люблю тебя ещё больше. Даже больше чем люблю.– Ещё бы. Спой, Мариш.– Мы так близки, что слов не нужно,Чтоб повторять друг другу вновь,Что наша нежность и наша дружбаСильнее страсти, больше, чем любовь…

– Пока мы здесь, я скажу тебе. Бог создал рай, разделив некогда единую сущность на Адама и Еву. Они не стеснялись друг друга, потому что по-прежнему считали себя половинками целого. Но появился соблазн втайне от Создателя почувствовать себя индивидуумом. Они вкусили этот аллегорический запретный плод и познали неведомое ранее чувство – стыд индивидуальности. А индивидуальность нага и бросается в глаза. А уж Бог тем более не мог этого не заметить и изгнал согрешивших из рая, но в утешение оставил им наслаждение. Теперь я понимаю, чего Бог лишил первых людей. Того, что мы испытываем сейчас. Разве могут с этим сравниться Страсть, Любовь, Наслаждение – они ничто в сравнении с тем, что творится сейчас в нашей душе. Верно?– Да. Неужели это райское чувство покинет нас, когда мы разъединимся?– Увидим. Думаешь, уже пора, девочка моя?– Видишь, туман обретает структуру?– Опять эта досадная фрактальность… Значит, чувства наши возвращаются. Пора.– Но мы теперь умеем это делать. И будем делать всё чаще. Так ведь, любимый мой, ангел мой, Бог мой?– Да. И с каждым разом у нас всё легче и лучше будет получаться. Как это назвать? Есть такое слово?

– Единение? Слияние? Общность?– Возвращение.– Похоже. Но это только слова. Ах! Как здорово… 13.Прошло около часа, как Нодар получил запрошенные деньги. Он вернулся с шестью шампурами дымящегося бараньего шашлыка, свежевыпеченным домашним хлебом и охапкой зелени.

– Ребята! За стол! – весело крикнул Чатурия. – Потом обниматься будете.

Марина и Серж нехотя освободились от взаимных объятий, заняли свои места и загадочно посмотрели на Нодара.

– Ты самое главное расскажи, Нодик. Можно, я так буду тебя называть? – Марина ласково улыбалась.

– Как хочешь зови, сестрёнка! А что главное я должен рассказать? – глаза Нодара горели.

– Вот когда мы научим тебя закрываться по-настоящему, тогда…

– Подглядывали, да?

– Нет, – вступился Серж, – не подглядывали, а видели и радовались за тебя. Ты ведь денег попросил? Вот мы тебя и увидели.

– Да, – потупил взор Нодар.

Даже его продублённая, загорелая кожа не смогла скрыть, как краской залилось лицо. После некоторого замешательства и секундной паузы признание наконец прозвучало: