…Сначала исчез перестук колес, и мерное покачивание вагона сменилось парением. Через секунду вид за окном смешался красками и предметами в однородную белёсую дымку, вспыхнул ярким светом и картина отчасти восстановилась. Вновь появились деревья, кустарники, столбы, небо, облака и солнце. Но всё это было совершенно неподвижным, как застывший в прозрачном стекле макет, выполненный из однородного материала без цвета и каких-либо других известных человеку характеристик. Зрительные рецепторы не узнавали воспринимаемое, а мозг не находил в своей памяти аналогий. Это и не металл, и не пластмасса. И не чёрно-белое, и не цветное. Если с сильным натягом попытаться найти сравнение, то это было цветным изображением трёхмерного мира с перевернутым наизнанку спектром, объёмом, плотностью и прозрачностью. Такой мир был похож на привычный меньше, чем гипсовая маска человеческого лица напоминает свой оригинал. Вагон стоял. Полное отсутствие звуков не могло называться тишиной. Тишина обычно звенит, закладывает уши ватой, пульсирует кровью в сосудах, стучит сердцем в груди, пугает, настораживает, тревожит… А сейчас её просто не было. Как может не быть тишины? Может. Слух пытался зацепиться за что-то знакомое, придумывая себе опору. Марина и Серж переглянулись, испытывая непривычный дискомфорт. Вот первое испытание, которое вынести было трудно.