Ни богов, ни королей (СИ)

Уходя, Карл оглянулся. Наёмник сидел, облокотившись на колесо. Рия подложила ему под спину мягкий тюк, так что наёмник Иды Морнераль мог ожидать смерти со всеми удобствами. Он заслужил, да. Наверное, и сам Карл заслужил смерти. Алхимик взглянул на кинжал, провёл пальцем по лезвию. Но не сейчас, нет. Он посмотрел на Рию: её лицо было спокойно и холодно. Воистину говорят, нет большей жестокости, чем жестокости милосердных.

Рихард Вайс встречал рассвет среди дыма и догорающего пламени. Боль не отступала ни на мгновение, но постепенно он привык к ней. Дышать было тяжело, и Рихард то и дело проваливался в забытье. И каждый раз возвращаясь в сознание он с невыносимым отчаяньем понимал, что всё ещё жив. И это было даже мучительнее, чем просто терпеть всё это. Всё же эта девушка оказалась куда более жестокой, чем её дядя. Но Вайс понимал это и не осуждал. Он был честен перед собой и прекрасно понимал, что у каждой из его жертв было полное право подарить ему самую страшную из возможных смертей в случае, если ему не удастся убить её. Но ему всегда удавалось сделать это первым. Каждый раз, кроме этого.

Теперь дракентальская долина не принадлежит госпоже Морнераль. О нет… Ни ей, ни мальчишке Делвину не справиться с такой напастью. Жалко мальчишку… Кто бы мог подумать, дракон. Вайс припомнил, как в детстве слушал рассказы об этих созданиях от путников, но всегда считал их лишь байками. Драконы вымерли — это всем известно. А случившееся этой ночью оказалось смачной пощёчиной всему тому, в чём Вайс был уверен. И где же чёртова смерть, когда она так нужна! Как же трудно дышать…

Очнувшись в очередной раз, Вайс увидел перед собой чью-то фигуру. Солнце уже взошло и раскрашивало её в огненные тона, напомнившие об осенних листьях. Наверное, он бредит… Ему больше не увидеть осень и не съездить с дочерью в Альвенгау побродить по осеннему лесу. Ну, хоть смерть наконец пришла к нему. Что-то это да значит… Осень, когда природа умирает до весны… Фигура смерти в осенних тонах… Но ему уже не ожить весной… Нет, такие, как он, умирают навсегда… Оно и к лучшему…

— Жизнь едва теплится. — Вайс услышал мягкий добрый голос.

— Едва… — отозвался он, с трудом двигая высохшими губами. Он почувствовал, как проваливается куда-то и решил, что это и есть смерть. Но тут же сознание неожиданно вернулось к нему. Боли не было, дышать стало легко. Изумлению его не было предела, он поднял взгляд и разглядел в фигуре, окрашенной утренним светом, немолодого человека с короткими волосами, одетого в серую рясу.

— Я умер? — с надеждой спросил Вайс. — И теперь ты проведёшь меня в царство мёртвых?

— К счастью, я успел раньше слуги бога смерти. Ты жив, друг мой.

Вайс ощупал себя и не ощутил ни вмятин на груди, ни жжения перевязанных ран.

— Да кто ж ты такой, чёрт тебя дери?! — выпалил он.

— Всего лишь служитель Холара, — улыбнулся незнакомец. Лицо, испещрённое морщинками, излучало доброту. — не так давно пустившийся в странствие. Прежде меня звали отец Дормий, а теперь… Пусть люди сами решат, как назвать меня.

— Ты исцелил меня за мгновение. В Анмоде таких называют святыми, хех. Да только зря ты меня спас, я человек дрянной.

— Моей заслуги в этом нет, друг мой. — Дормий присел рядом. — Холар привёл меня сюда. А значит, Владыке милосердия нужно, чтобы ты ещё оставался в этом мире.

— И зачем же? — прищурился Вайс.

— А вот это тебе придётся понять самому, друг мой. Боги могут указать путь, но ответ человек всегда находит сам.

Сказав это, отец Дормий поднялся и пошёл прочь. Вайс завороженно следил, пока он не скрылся в дыму. Так значит, боги дали второй шанс ему, наёмному убийце? Что ж, выходит, они не столь мудры, как о них говорят. И что же теперь? Теперь не мешало бы перекусить. Жареной грудинки бы… Стоит пошариться в лагере. Не могло же всё сгореть дотла.

— Быть может боги в своей бесконечной мудрости дали шанс и чему-нибудь съестному. — сам себе сказал Вайс и улыбнулся здоровым уголком губ.

Глава 26