Ни богов, ни королей (СИ)

— Бороться с ними. Сокрушать всё, что встаёт на пути. То, что не убьёт, лишь закалит тело и дух. Но вы сбежали от войны.

— Это любопытная философская тема, Ваше величество. Но каково же ваше решение насчёт армии мертвецов?

— Пока что я не могу поверить вашим словам. Я отправлю своих доверенных людей на юг…

— Они могут не вернуться! — воскликнул эльф, прервав короля.

— Не забывайтесь, Рейквин. — сурово сказал Эдвальд. — Хоть вы и член тронного круга, но это не делает вас равным королю. И уж точно не позволяет перебивать меня.

— Значит, вы не верите мне? — холодно спросил Рейквин.

— Пока что я не могу вам поверить.

— В таком случае, я не желаю быть членом тронного круга, Ваше величество. Какой прок от советника, чьим советам не внемлют. Даже перед ликом самой смерти.

Несколько секунд эльф смотрел Эдвальду прямо в глаза. Король, не отводя взгляда, произнёс.

— Желаете покинуть тронный круг? Ваше право. Я даю вам такую возможность. Но только если вместе с этим вы освободите пост придворного мага. Можете продолжать жить в замке, если пожелаете, но покои придётся освободить.

Эльф уже не пытался скрыть эмоции. На его лице была смесь изумления с возмущением.

— Пусть будет так, Ваше величество. — Рейквин оторвал от груди серебряную брошку в форме звезды, знак верховного мага, и с громким стуком положил её на стол. — Надеюсь, когда вы убедитесь в моих словах, будет не слишком поздно.

Сказав это, эльф быстро покинул совещательный зал, оставив короля и матриарха наедине.

— А что вы думаете, Агна? — спросил король? — Есть ли в его словах истина?

— В любых словах можно найти истину, Ваше величество. Но только если это слова верного вам человека. А в верности эльфа можно усомниться, особенно теперь.

— Теперь нужно найти нового придворного мага. Рейквин так долго занимал эту должность, что, наверное, пережил всех остальных претендентов. А нынешние боевые маги утратили всякие амбиции. Воздух… Воздух неубедителен. Он не может явно показать силу.

— Но огонь может. — заметила Агна.

— Огонь. — повторил Эдвальд. — Вы как всегда правы, Ваше Святейшество. Нам нужен огненный маг. Молодой, горячий и достаточно амбициозный, чтобы им управлять. И, слава богам, у нас такой есть.

Глава 18

Рихард Вайс был отправлен сопровождать Карла и Рейквина не только чтобы не дать старику проговориться раньше времени, но и для особо важного поручения Иды Морнераль. После того, как Вайс сошёл с повозки у Перекрёстка, а люди Рейнаров отправились обратно в Дракенталь вместе с Марисом и Мираной, он направился в каждый монастырь, каждый сиротский приют, чтобы найти подходящего ребёнка. Условий было всего два: мальчик должен был быть хотя бы отдалённо похож на Дериана Рейнара, включая цвет волос, и он должен уметь читать и писать. Или, по крайней мере, уметь складывать буквы в слова. Вайс побывал в полудюжине таких мест по дороге обратно, но нигде не мог отыскать грамотного светловолосого мальчишку. Все они оказывались совершенно непохожими на Рейнарскую породу. Конечно, Вайс понимал, что сын далеко не всегда бывает копией своего отца, если только это не «крепкое семя Русвортов», о которых говорили даже, что лорд Русворт одним лишь взглядом способен сделать твои волосы рыжими. А уж если жена или дочь дома Русвортов рожала не огненноволосого ребёнка, то это вполне могло послужить поводом для обвинения в измене. Рейнары же старались выбирать себе жён так, чтобы не утерять светлых волос, которые считались отличительным признаком всего рода драконоборцев. Говорили, что Рейнар Могучий имел волосы цвета лучей восходящего солнца, а Роуэн Фэйрлок, прародитель рода Фэйрлоков, давних вассалов Рейнаров, даже взял прядь золотых волос в качестве герба. Хотя он сам был незаконнорождённым сыном Артора Рейнара, а потому, не унаследовав светлых волос, решил поместить их хотя бы на герб.

Вайс почти сочувствовал тому мальчишке, которому ещё предстояло выучить все эти хитросплетения родов и политических отношений между ними. Но для начала его ещё надо было найти, благо безродных сирот после последней войны осталось предостаточно. Вне городов они, в основном, содержались при монастырях Холара, бога милосердия. Держатели приютов с презрением смотрели на него, когда он уезжал ни с чем, а от взглядов детей, в чьих глазах едва появившаяся надежда сменялась беспросветным отчаяньем, становилось невыносимо горько. А что ему ещё оставалось? Тот, из них, кто умел читать, не был светловолос, а светловолосые мальчуганы не могли написать даже своего имени.