Ни слова о любви

«А может, он вовсе не имеет отношения к таблоидам? Вдруг это какой-то бродяга, который просто-напросто хочет на меня напасть?» — пронзила ее новая мысль. Какое-то время они всматривались друг в друга точно загипнотизированные. «Надо что-то предпринять, пока дело не приняло скверный оборот», — приказала себе Сабина.

В этот миг мужчина поднял руку в приветственном жесте, и она открыла одну из ставен.

— Вы заблудились? — Она решила избрать стратегию «как ни в чем не бывало».

— Привет, Сабина, — услышала она в ответ… и остолбенела.

«Он меня знает? Кто же он, мать его?!»

— Вот я и приехал, — объявил он и подошел поближе.

— Простите… — Она судорожно искала выход из ситуации. Надо было как-то его остановить. Чего он от нее хочет?! — Простите… мы знакомы?

На лице мужчины показалось некое подобие улыбки.

— Да, и совсем неплохо.

У Сабины подкосились ноги. Он психопат! Ее не смогли сломить медиакорпорации, тайный любовник оказался заговорщиком — и после всего этого ее прикончит какой-то безумец, разочарованный, должно быть, чересчур долгим ожиданием новых приключений своей любимой героини, Амелии Крук!

— Не приближайтесь! Ни шагу! Я включу сирену! — сжульничала она. — Через полминуты здесь будет целая армия вооруженных охранников!

— Сабина, это я.

— Кто это — я?

— Мариуш.

Видимо, с ее лица все еще не сошло непонимающее выражение, поскольку незнакомец счел нужным добавить:

— Зыгмунтович, разумеется.

Через какое-то мгновение, которое потребовалось, чтобы мозг усвоил полученную информацию, Сабина начала смеяться как сумасшедшая. И долго не могла остановиться. Конечно, она не могла его узнать, ведь они никогда не виделись. Зыгмунтович последовательно избегал демонстрации своей внешности, а на обложках книг вот уже более десяти лет размещал размытую фотографию допотопных времен, на которой он был килограммов на двадцать стройнее, черты его лица еще не выглядели пластилиновыми, а под носом только-только прореза`лись юношеские усики. Именно в такой версии его и представляла Сабина.

— Мариуш! — Сумев овладеть собой, она распахнула двери веранды. — Заходи, заходи, прошу прощения за такое приветствие. Я сама не своя, комок нервов. Почему ты не позвонил?

Известный писатель переминался с ноги на ногу.

— В общем… Я решил просто приехать. — Он взглянул направо, затем налево, точно ожидал увидеть еще кого-то. — Мне не хотелось идти через застроенные кварталы. Я посмотрел в картах «Google», как добраться сюда незаметно.

«Живое воплощение социопата!» — подумала Сабина и поторопила гостя, поскольку он все еще стоял на том же месте:

— Входи же, не мерзни там, снаружи… А почему, собственно, ты решил меня навестить? То есть я, конечно, очень рада, что мы наконец встретились, но я совершенно не ожидала…

— Гм… Эх… — Формулировать реплики в условиях непосредственного общения ему оказалось гораздо труднее, чем в телефонном разговоре. — В общем… ну… Тебе нужна помощь. Этот сукин сын зашел слишком далеко. И я… это… решил тебе помочь.

И хотя эти пояснения звучали бессвязно, Сабина была тронута. Она могла лишь догадываться, каких усилий ему стоило преодолеть фобию и высунуть нос из своей крепости. Как бы там ни было, он сделал это ради нее.

— Непременно надо выпить за эту историческую встречу! — воскликнула она, как только Зыгмунтович переступил порог. — У меня, к сожалению, нет твоего любимого виски, но, может быть, ты не побрезгуешь наливкой из местных лесных ягод? И плевать, что еще рано!

Ответом ей стала очередная серия покашливаний и бормотаний, что она восприняла как принятие приглашения.

Дальнейшая часть дня складывалась странно. Трудно было понять, какую именно помощь намеревался оказать ей гость из далекой Силезии. Выпив первую рюмку, он достал из своего солдатского рюкзачка (популярный элемент милитаристского стиля одежды, модного среди Сабининых однокурсников во времена их учебы) портативный компьютер — на редкость некрасивый с виду, зато напоминавший технологическую диковинку — и уселся в кресло, стоявшее в углу.

— Чем бы тебе хотелось заняться? Может, прогуляемся? Правда, я, как ты догадываешься, не горю желанием поддерживать слишком уж интенсивный контакт с внешним миром, но на пляже в такое время обычно пусто. Впрочем, ты и сам видел, да? — наконец спросила она, совершенно растерявшись.

Вот уже какое-то время она бесцельно крутилась по дому. В поведении незваного гостя никакого плана не прослеживалось, напротив, Сабина чувствовала себя обязанной развлекать его.

— Не-е-е-ет, здесь хорошо, — погасил ее энтузиазм Мариуш.

По распоряжению верной Каси каждый день кто-то из персонала пансионата приносил Сабине домой обед — в качестве помощи во время болезни. Болезнь — именно так звучало официальное оправдание вот уже довольно долгого отсутствия Сабины на работе. К счастью, подробностей ее подруга не требовала — только предложила поддержку в виде обедов, что писательница с благодарностью приняла. Ей сейчас было не до покупок и не до готовки, а кроме того, она нуждалась в ощущении, что кто-то о ней заботится, — это помогало не утонуть в самосожалениях окончательно.