Ни слова о любви

Меню представляло собой смесь стандартных блюд, традиционных для здешнего туриста, и деликатесов греческой кухни. Сабина выбрала фирменный салат «Афродита». Стоило попробовать его, как у нее перехватило дух – таким он был вкусным. Ломтики кисловатого яблока, сыр, хрустящий сверху и тягучий внутри, изюм, тыквенные семечки, разные виды зеленого салата и легкая, неострая по вкусу заправка – сочетание было идеальным. Изумленная писательница заказала вдобавок кофе по-гречески, который тоже оказался именно таким, как нужно: крепким и ароматным. Сабина почувствовала, как все напряжение последних недель постепенно уходит из нее; она даже позволила себе снять свой камуфляж, и – внимание! – ничего не произошло. Никто из встреченных тут людей (правда, их было совсем немного) не проявлял к ней чрезмерного любопытства. Писательницу стало клонить в сон: организм тут же среагировал на расслабление и потребовал заслуженного отдыха. Она быстро отпила глоток кофе: сейчас не время дремать. Уходя, Сабина решила оставить чаевые, несмотря на скверное качество обслуживания. «Интересно начинается этот вояж, поглядим, что будет дальше», – с этой мыслью она поспешила на встречу с маклером.

Пан Адриан – и это ее не удивило – оказался чрезмерно фамильярным молодым человеком в дешевом костюме с легким отливом, в плохо вычищенных туфлях и с зализанными гелем назад волосами.

«Он из многодетной семьи, живущей на грани нищеты. Купаются у них раз в неделю, все по очереди в одной и той же воде, вскипяченной специально для этого. Туалет во дворе. Он единственный из шестерых детей получил образование выше незаконченного среднего. Окончил факультет администрации и бизнеса в ближайшем райцентре…» Дальше выдумывать историю жизни пана Адриана у Сабины не было времени – они как раз дошли до продаваемого земельного участка.

В реальности домик выглядел еще очаровательнее, чем на фотоснимках. Правда, хозяева отличались преувеличенной любовью к дереву – деревянными панелями были обшиты все помещения, – но, несмотря на это, все вместе производило приятное впечатление. Планировка показалась Сабине грамотной и удобной.

– Пани Магда… – обратился к ней маклер (Сабина, будучи дальновидной, не представилась ни своим настоящим именем, ни всем известным псевдонимом, а вместо этого спонтанно назвала работнику агентства имя ненавистной писательницы – и сама мысленно поразилась этому). – Как видите, состояние недвижимости вполне приличное.

Это было не совсем так – интерьер говорил о том, что здесь давно никто не жил, – но Сабина простила Адриану эту маленькую профессиональную ложь. Собственно говоря, она его и не слушала: она как раз вышла на террасу, и у нее перехватило дыхание. Вид был ошеломляющий. До моря – рукой подать. Широкий пляж, тянувшийся неправильной линией, растворялся в бескрайнем серо-голубом пространстве. Шум волн наполнял сознание, вымывая из него все нежелательные мысли. Сабина даже заподозрила на миг, что это Адриан, желая поймать покупателя, включил аудиозапись звуков природы. Но нет, так далеко маклер с нагеленными волосами в своем хитроумии не зашел: эта прелестная особенность здешних мест была вполне подлинной.

«Вот бы иметь такой домик…» – размечталась писательница.

– Торг уместен? – обернулась Сабина к маклеру, стараясь не подавать виду, как ей здесь понравилось.

– Увы, нет. – Лицо Адриана стало постным. – Признаюсь вам, пани Магда, иногда я даже думаю, что хозяева и не стремятся его продать. – В его голосе слышалось давнишнее разочарование. – Знаете, сколько уже времени висит это предложение? Цена убийственная – хоть я и не должен этого говорить, но вам скажу, не хочу юлить, вы мне нормальной бабой кажетесь. Думаете, все эти годы желающих не было? Были, да еще сколько! А продавцы каждый раз за свое: «Не уступим ни злотого». И как мне это продать при таком-то раскладе? Скажите хоть вы, пани Магда! Тут сам святой апостол Фаддей, покровитель безнадежных дел, и тот не сумел бы продать!

Сабина покивала, мысленно удивившись забавной эрудиции маклера, и обещала подумать. Взгляд пана Адриана угас: видимо, в этот момент он потерял надежду, что клиентка еще когда-нибудь позвонит.

– Ладно, будь как будет. По крайней мере, я сюда прокатился, а то сидишь день-деньской в офисе – сдуреть можно.

На прощание он размашистым жестом поднес руку Сабины к своему лицу и запечатлел на ней галантный – по его собственному мнению – поцелуй, после чего тщательно запер ключами все двери и уехал на старом «Форде Эскорт».

Прежде чем позвонить пану Кшиштофу, который должен был отвезти ее назад в аэропорт, писательница решила прогуляться к морю. Вдыхая полной грудью терпкий воздух, Сабина чувствовала, как бодрящий дух пронизывает ее, очищая легкие от затхлой гнетущей варшавской атмосферы.