Няня и Зверь

Порция свежеиспеченных пирожных, любезно предоставленная шеф-поваром, составила нам компанию, когда она сидела на столешнице в ванной, а я сушила ей феном волосы, доходящие до середины спины. Ее рот был забит пирожными, и, заметив мои смеющиеся глаза, она улыбнулась и предложила мне пирожное. Я откусила кусочек, намеренно прикусив ей палец.

С озорной усмешкой она отдернула руку, как раз вовремя, чтобы я не прикусила больше. Мне очень нравился этот ребенок. Если бы все было по-другому, я поняла, что смогла бы заставить ее заговорить. Со вздохом сожаления я снова обратила все свое внимание на ее волосы и голубоглазого дядю.

Я скучала по нему в сексуальном плане, хотя и не любила. Моя киска была горячей и странно набухшей от жестокого траха с Юрием, а тело стало каким-то полым.

Покончив с волосами Юлии, я провела пальцами по красной массе и повернула ее лицом к гигантскому зеркалу.

Я ожидала, что она испытает радость, по крайней мере, удивление, но когда она проглотила пирожное, то просто молча смотрела на себя новую в зеркало...я была слегка в замешательстве.

— Что? — Спросила я.

Прошло несколько секунд, но она не произнесла ни слова. Затем она улыбнулась, но это была такая грустная улыбка, что у меня защемило сердце.

— В чем дело, дорогая? — Взмолилась я.

Она начала плакать.

Я понимала, что она не может быть взрослой, какой изо всех сил пытается казаться, скрывая свои эмоции. Мне так хотелось помочь ей, но я не знала, как.

— Прошу тебя, не плачь, дорогая. Я здесь ради тебя. Просто скажи мне, что случилось. Прошу тебя. Что произошло? Может я смогу помочь, — умоляла я, притягивая ее в свои объятия.

Но она молчала. Просто выплакивая свое маленькое сердечко, ее грудь вздымалась от сдавленных рыданий.

Я крепко прижимала ее к груди и терпеливо ждала, поглаживая по спине, пытаясь успокоить. Я не понимала, как мне оставить ее в таком состоянии. Часть меня начала думать, что я не смогу от нее уйти. Мне только и нужно, держаться подальше от ее дяди, чтобы помочь этой бедной страдающей девочке. Если я не помогу ей, я буду страдать гораздо сильнее, чем если бы мое сердце разбил холодный, бессердечный человек, ее дядя.

Подняв ее со столешницы, я отнесла в спальню и уложила на огромную кровать принцессы. Тогда я впервые прижалась к ней всем телом. Задаваясь вопросом, может она решила молчать, так как была слишком травмирована потерей родителей и ее преследовали страхи?

Она имела столько, сколько я не имела никогда, когда была маленькой. Меня гоняли по приемным семьям, пока, в конце концов, я не переросла тот возраст, когда меня хотели удочерить. Вместо того, чтобы злиться на несправедливость своей жизни, я просто возвращала холодность и отчужденность всем и каждому вокруг меня без извинений. Кроме Шарлотты.

А теперь у меня появилась эта бедная маленькая девочка. Я почти верила, что сейчас она страдала больше, чем когда-либо.

Я обняла ее и прижалась головой к ее головке. Я знала по опыту, что слезы дадут ей освобождение от тех демонов, которые мучили ее постоянно.

В конце концов, она успокоилась. Когда она зашевелилась и попыталась выбраться из моих объятий, я тут же отпустила ее. Присев на кровати, стала наблюдать за ней.

Она встала с кровати и направилась к своему комоду с игрушками у окна. Она достала фотографию в золотой рамке.

Я терпеливо ждала.

Она подошла ко мне, держа фотографию. Я поняла, что она пытается впустить меня в свой мир, эта фотография была очень важна для нее.

С большим уважением я взяла у нее фотографию в рамке и посмотрела. Там был мужчина, похожий на Юрия, но не такие явные черты в его подбородке, рте и глазах. Я не знала, кто он. Я только поняла, что он не Юрий.

Однако не он привлек моего внимания. Мое внимание привлекла женщина рядом с ним. Юлия была ее точной копией. Ветер трепал волосы этой женщины. Она беззаботно смеялась. Мое сердце ушло в пятки. Я никогда не видела, чтобы Юлия смеялась. Ни разу.

Я была так поглощена фотографией, что когда Юлия подтолкнула меня своим блокнотом, я обернулась и посмотрела ей в глаза. И увидела то, что она нацарапала в блокноте, и от этих слов у меня сжалось сердце.

Маму и папу убили

— Что ты хочешь этим сказать? — Спросила я, до глубины души потрясенная.

Она открыла рот, словно собираясь что-то ответить, но вдруг покачала головой, словно напоминая себе, что этого делать не следует. Она забрала у меня фотографию и вернула ее на прежнее место — в комод. Потом забралась в постель рядом со мной и закрыла глаза.

Я понимала, что она делает. Она намеренно закрывается от этого жестокого мира. Я видела, как из ее закрытых глаз текут слезы. Я дала ей выплакаться. Ей это было необходимо.

Я подождала, пока она не заснет. Мне тоже хотелось спать и забыть обо всем, что меня окружает, но мой разум никак не мог успокоиться. Поэтому я поднялась с кровати и набрала номер Шарлотты.

19

Эйприл

— Юлия показала мне фото своих родителей, — сказала я, как только она взяла трубку.

— И что? — спросила она, ее голос звучал тихо ото сна.