Няня и Зверь

— Мне кажется, что я никогда не видела тебя такой расстроенной и взволнованной, — заметила она. — Успокойся, пожалуйста.

Я расхаживала по нашей крошечной гостиной, ожидая, когда гигант ответит на звонок, держа телефон трясущимися руками. Мое сердце болезненно ударялось о грудную стенку, когда сняли трубку.

— Господин Васильев? Э-это... э-э... Эйприл Винтерс. Няня Юлии.

— Да. Что тебе надо? — холодно спросил он

От его тона во мне умерла вся надежда, но сдаваться я не хотела. Не хотела, пока он открыто мне не откажет, но даже тогда я не успокоюсь, пытаясь уладить то, что натворила своими неосторожными действиями.

— Не могли бы вы мне помочь, поговорив с Ю... с мистером Волковым. Я самовольно забрала с собой Юлию из его дома, в этом виновата только я. Никто из других сотрудников даже не знал об этом. Он не должен наказывать всех за мою оплошность. — Я услышала, как мой голос начинает дрожать, поэтому остановилась и сделала глубокий вдох.

— И почему ты решила позвонить с этим вопросом мне? — безразлично спросил он. — Я же их не увольнял.

— Вы — единственный... Мне сказали, что к вашему мнению он прислушивается.

— Юрий прислушивается к каждому, — заявил он.

На мгновение я растерялась. Что он имеет в виду, хорошо это или плохо, я не понимала.

— А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно заняться другими делами.

И он положил трубку, на другом конце провода воцарилась полная тишина.

Я смотрела на пустой экран своего телефона, пока голос Шарлотты не вернул меня к действительности.

— Что он сказал? — спросила она.

— Сказал, что ничем не может помочь. Что Юрий прислушивается к каждому. — Я уставилась на нее во все глаза. — Что это значит, как думаешь?

Она непонимающе посмотрела на меня, потом поморщилась.

— Мне кажется это не очень хорошо.

— И что же мне теперь делать?

Она подняла глаза к потолку и задумалась.

— Никто не прислушивается к каждому. А кто этот парень? Неужели он такой же горячий, как Юрий? Господи, да этот Юрий просто елы-палы горячая макаронина.

— Шарлотта! — Чуть не закричала я. — Не сейчас.

— Хорошо, хорошо. Успокойся.

— Чертовы русские. Они настолько чертовски бесчувственны. Они говорят так, словно за каждое их слово нужно заплатить. — Я ломала голову в поисках ответа. — А что, если это означает именно то, что он сказал? Что он прислушивается к каждому, а на самом деле, он дает шанс каждому высказаться, а потом принимает собственное решение?

— Разве это не одно и то же? — Спросила Шарлотта. — Поскольку он русский, может у них такой сленг.

— Ага, — рассеянно ответила я. — Я не вижу другого выхода, кроме как отправиться к Юрию.

Она загадочно улыбнулась.

— Хммм.

— Что значит твое «Хм»?

— Ничего.

Я бросила на нее мрачный взгляд и поспешила собираться.

22

Юрий

Пока я ехал домой с Юлей на заднем сиденье, должен был бы вздохнуть от облегчения, но вместо этого еще больше злился. Чего мне действительно хотелось, так это вернуться и заключить Эйприл в свои объятия. Мне хотелось отругать ее за то, что она была такой беспечной и небрежной, а потом... наказать. И я знал, что мое наказание сведет ее с ума. Я хотел отшлепать ее по заднице, пока ее задница не станет такой же красной, как ее волосы, и пока ее задница будет гореть от боли, я буду трахать ее так, что каждый раз, входя в нее, она будет кричать от боли и удовольствия. Мне хотелось увидеть ее распростертой передо мной и умоляющей оттрахать ее. А не тихо спускающейся вниз по лестнице со своим гребаным чемоданом, чтобы сбежать от меня.

Я взглянул в зеркало заднего вида на Юлию. Она угрюмо смотрела в окно. Утреннее солнце превратило ее ярко-рыжие волосы в огненный ореол. Самое интересно заключалось в том, когда я обнаружил их, моя племянница выглядела счастливой. Я так давно не видел ее счастливой. Я даже не помню, когда в последний раз видел ее смеющейся.

Глядя на Юлию, я понял, что Эйприл с добрыми намерениями решила привезти ее к себе домой. Если бы только она могла понять, какой опасности подвергла Юлию, Эйприл бы никогда этого не сделала. Она понятия не имела, как рисковала, потому что ей ничего не рассказали. Она не могла... не сейчас, но...

Мне нужно было придумать способ вернуть Эйприл к себе домой.

Все, о чем я мог думать со вчерашнего дня, только о ней. Как я буду заниматься с ней сексом до потери сознания, и как в конце концов мы проведем сегодня вечер, но она вздрагивала каждый раз от моего прикосновения. И это ранило и злило меня, потому что я не мог понять причину.

Никогда еще ни одна женщина так со мной не обращалась.

Увидеть ее чемодан внизу на следующее утро, для меня было равносильно, что меня отвергли, словно тебе выстрелили прямиком в лоб. Я даже сократил свою командировку из-за нее. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Несколько раз Алекс бросал на меня странные взгляды. Ну и что, черт возьми, он хочет сказать? Его никогда женщина так не хватала за член, как это делала Эйприл.

Я поступил слишком жестко, уволив всех — всю домашнюю прислугу, но это был единственный способ вернуть Эйприл. Она не должна уходить, ни в коем случае, пока я не закончу с ней.