Нянька. Меня воспитывал серийный убийца

Подругам Сьюзен Тони говорил то же самое, что и Дэви: Сьюзен уехала в Мексику с «котами», которые доставали ей наркотики в Бостоне. Ничего больше он не объяснял, да никто и не спрашивал. Сьюзен была так далека от семьи, что родители не стали даже заявлять об ее исчезновении. Грустная девушка, которая так отчаянно мечтала найти любовь, просто исчезла, и никто этого не заметил. Никто не взволновался.

Когда Тони съехал из квартиры в Дедэме, Сесилия велела Винни поехать и убраться там, а не просто забрать продукты из холодильника и подмести полы. Винни отправился забрать револьвер Тони и проверить, в каком состоянии Тони оставил квартиру. Винни сделал все, что ему было велено[77].

Глава 32

Лайза

Когда мы собрались окончательно переселиться в Кейп-Код, мама принялась готовить нас к новой жизни. Во-первых, она записала нас с Луизой в местную школу, а потом отдала щенка Луизы, Холли Берри, тетиной подруге. Мама сказала, что там собачку все равно собьет машина, поэтому лучше ее отдать, пока этого не случилось. «У тех, кто живет на оживленных дорогах, собак не бывает», – заявила мама, когда мы отъезжали от дома новой хозяйки щенка. Луиза горько рыдала на заднем сиденье. Полагаю, мысль о том, чтобы сделать ограду, маме и в голову не приходила.

В Провинстауне строили новую школу, но строительство затянулось, поэтому в начале учебного года занятия у нас проходили в подвале старшей школы. После начала занятий я увидела Тони возле нашей школы. Он разговаривал со старшеклассниками и по-дружески махал им. Закончив разговор, он сунул что-то в карман и подошел ко мне – я наблюдала, как мальчишки играют в мяч.

– Привет, Тони! – обрадовалась я. – Что ты тут делаешь? В школе, я имею в виду.

Тони огляделся, потом снова повернулся ко мне:

– Да ничего особенного. Зашел поздороваться со своими «котами» и «цыпочками».

Тони был взрослым. Мне показалось странным, что его друзья еще учатся в школе, но я ничего не сказала. В школе я была новичком, и друзей у меня пока что не было, поэтому я была рада увидеть хоть одно знакомое лицо.

В конце октября у Луизы было первое причастие. Мама нарушила правило и пришла к мессе. Отец сказал, что тоже придет, а потом устроит для нас обед. Я всю мессу крутилась на скамье, поглядывая на дверь, откуда он должен был появиться. В конце концов, мама больно ущипнула меня за ухо и велела сидеть смирно. Я тихо сидела, наблюдая за процессией маленьких девочек в белых платьях и вуалях – прямо свадебных. Девочки чинно подходили к отцу Дуарте, а тот клал им в рот белые облатки. Девочки напоминали птенцов в гнезде: раскрытые розовые ротики, обращенные к священнику. Тело Христово, аминь. Я все это знала наизусть, и мне было страшно скучно. На соседней скамье рядом с Сесилией сидел сын Тони, Питер. Он был на два года младше Луизы, и ему было так же скучно, как и мне.

После мессы мы уселись на ступеньках церкви, ожидая отца. Рядом сидели Питер и Сесилия. Я решила, что они ждут Тони, но на церемонии он так и не появился. Как и отец.

– Вот засранец, – ни к кому не обращаясь, ругалась мама.

Она шагала взад и вперед, одну за другой закуривая маленькие сигары. День выдался холодным. Хотя мы с Луизой надели свои лучшие воскресные шерстяные пальтишки и перчатки, сидеть на каменных ступеньках на пронизывающем ветру было неуютно. Я-то надела шерстяную шапочку, но Луиза отказывалась снимать белую вуаль. Она совсем замерзла. Мама расхаживала по улице, негромко ругаясь.

Примерно через полчаса Сесилия с Питером поднялись.

– Пожалуй, мы лучше пойдем домой, – сказала Сесилия, отряхивая штанишки Питера.

Сесилия тяжело вздохнула, наклонила голову и повела Питера вниз по ступенькам. Я так и не узнала, кого они ждали, но если это был Тони, то он так и не появился. Мама кивнула им и продолжала ходить взад и вперед. Когда к церкви приближалась какая-то машина, она останавливалась и, прищурившись, всматривалась в лобовое стекло. Убедившись, что это не отец, она снова начинала шагать. В конце концов она остановилась перед нами, полностью закрыв солнце, отчего стало еще холоднее.

– Уже полдень. Поднимайтесь. Он не приедет. Чего и следовало ожидать. – Мама помолчала и добавила, словно себе самой:

– Нужно было догадаться, что он не приедет. Вот засранец

!

Мама схватила Луизу за руку и потащила ее вниз со ступенек. Луиза, спотыкаясь, следовала за ней, свободной рукой стараясь удержать вуаль на голове. Я шагала следом за ними. На церковной парковке осталась только мамина машина.

– Садитесь, – скомандовала мама, вытаскивая из сумочки ключи.

Мы захлопнули дверцы, мама завела машину и кинула последний взгляд на церковь и пустые улицы. Она скрипнула зубами и вцепилась в руль обеими руками.

– Засранец!

Мама нажала на газ и рванула с места так, что заскрипели шины. Мы неслись по узким улицам к нашему мотелю.