Ничего для себя. Повесть о Луизе Мишель

— «Дорогие читатели, мы начинаем очерками по естественной истории. И конечно, прежде всего — орел, которого называют «царем птиц». Орел — животное хищное, он — грабитель, вор, подл и жесток. Он питается мясом других, более слабых, животных и птиц и даже забирается в чужие гнезда и пожирает яйца. Он часто набрасывается на баранов, сдирает с них шкуру и устилает ею собственное логово. Он не останавливается перед любой жестокостью, лишь бы удовлетворить свои непомерные аппетиты. — Луиза почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. На мгновение вскинув глаза, увидела, что сидевшие за соседними столиками внимательно слушают, и продолжала читать, повысив голос: — В конце концов, естественники, может быть, были правы, дав ему титул «царя», ибо большинство монархов, подобно орлу, питаются кровью своих подданных, как, впрочем, и их достоянием, с таким трудом добытым…»

Конечно, любой мальчишка понял бы… Здорово! Вот молодцы!

А Ферре и Риго хохотали, хлопая друг друга по плечам, выкрикивая между приступами смеха:

— Жерана-то нашего посадили? Да? — спрашивал Теофиль. — Плакали наши двадцать франков, Рауль?!

— Посадили! Плакали! — вторил Риго.

— Да объясните же! — уже всерьез рассердилась Луиза. — И почему вы все скрываете от меня? Разве я вам не друг?!

В ее голосе отчетливо прозвучали обида и горечь. Ферре присел рядом и, сняв пенсне, смотрел извиняющимся взглядом.

— Простите, Луиза! Мы никому ничего не говорили, так как не были уверены, что игру удастся довести до конца. И Мари узнала лишь сегодня, по выходе номера. Правда, сестра?

Мари кивнула в ответ. А Рауль, наполняя бокалы дешевым мартини, посерьезнев, принялся рассказывать:

— Так вот, гражданки! Две недели назад ваш покорный слуга отправился в министерство внутренних дел, к мосье Пинару, и с самым невинным видом испросил разрешения издавать сей научный журнал. Внес полагающийся залог и получил разрешительный штемпель. И вот перед вами первый номер высоконаучного и популярного издания! — Он не смог выдержать серьезного тона и рассмеялся. — Не правда ли, вы кое-что почерпнули из его публикаций? А?

— Но ведь за подобные проделки вас снова отправят за решетку! — с упреком заметила Луиза, с грустью глядя на Теофиля. — Вы же лезете в петлю!

— Э-э, нет, гражданка Луиза! — вскричал Риго. — Мы — битые, мы — ученые! Мы не зря кончали академию Пелажи! Я вам сейчас поясню… Затеяв издание сего полезного журнала, мы с гражданином Теофилем Ферре отправились на Центральный рынок, отыскали там самого несчастного и голодного забулдыгу, приодели его, сняли ему на три дня комнату в отеле, и за двадцать франков он стал нашим жераном, то есть лицом, отвечающим перед законом за содержание статей журнала. Так что не нам, а ему обеспечены казенные харчи в Пелажи!.. И не испепеляйте меня взором, гражданка Луиза, он не в претензии! Во всяком случае, ночлег и похлебка ему на три месяца обеспечены!

— Но ведь вага крамольный журнал немедленно прикроют! — заметила Мари.

— Конечно! — весело согласился Риго. — И все же разок-то мы стукнули по кровавой морде!

— А номер не конфискуют?

— Пока докопаются до сути, тираж будет распродан!

— А дальше? — грустно спросила Луиза. Ей было обидно, что из-за маленькой статейки ее друзья рискуют свободой.

На сей раз расхохотался Ферре, вытаскивая из бокового кармана испятнанную штемпелями и печатями бумагу.

— А вот, милостивые государыни, разрешение на издание журнала «Наука для всех». На сей раз на имя Теофиля Шарля Ферре. Вот так!

— Ну и ну! — покачала головой Луиза. — Светлые и отпаянные у вас головы, месье Большие Гавроши!

Риго поморщился. В разговоре со своими он признавал единственное обращение: «гражданин» и «гражданка», а «мадам» и «мосье» звучали в его устах площадной бранью. Но сейчас он не сделал Луизе замечания, молча взял со столика неизменные желтые перчатки.

— А теперь, дорогие, не теряя времени, отправимся в «Ренессанс»! Мы должны познакомить с новым изданием наших друзей!

Луиза вполголоса сказала Ферре:

— А не блошиные ли это укусы, Тео? Рискуете же вы страшно!

— Э, ничто не убивает вернее, чем смех! А разве вы не рискуете, дорогая, когда в школе вместо молитвы поете «Марсельезу»? Без риска нет борьбы, Луиза!

То был шумный, веселый день! По дороге в «Ренессанс» и в самом кафе Риго раздавал журнал направо и налево. Все читали и ликовали: ненавистная Империя получила еще одну оплеуху. Конечно, о дальнейшем издании журнала не могло быть и речи. Шпики и полицейские сновали от киоска к киоску, конфискуя оставшиеся экземпляры, и тащили их во двор префектуры, где пылал костер. Такой стиль расправы с крамольными изданиями утвердился с мая шестьдесят восьмого года, когда впервые был сожжен номер рошфоровского «Фонаря».

Тогда Луиза случайно оказалась свидетельницей этого аутодафе и сейчас, с тревогой поглядывая на Теофиля, вспоминала, что Рошфору, спасаясь от тюрьмы, пришлось бежать в Брюссель, где он живет под покровительством другого изгнанника империи, Виктора Гюго.