Ничья

Конкурентная борьба в творческой сфере порой не так шаблонна, как в других отраслях бизнеса. Здесь высока вероятность, что правящий балом на сатанинском рынке отметит новичка, впечатлившись его работами, и потому сделает ему бесплатную рекламу. Только ради одного — чтобы ускорить момент, когда поднаторевший новичок встретится с заскучавшим на арене мастодонтом вроде Елены. Которая действительно ждала меня там. Пару раз мы встречались лично, потом были несколько совместных проектов, стремительно ведущих мою карьеру в гору. И она первая мне позвонила, когда я закрыла студию. Обеспокоенно спрашивая о причинах и предлагая свою помощь. Чтобы, в конце концов, заявить: «супруг супругом, Сонь, и шли его на хуй, коли у вас на то пошло с разводом, однако ты действительно талантлива, поэтому незачем полностью сливаться с поля боя. Он только дал тебе базу, рванула вверх ты сама. Подумай, девочка. Если твой супруг настолько недомужик, что запросит с тебя бабло, затраченное на реализацию студии, я тебя клянусь самым дорогим — моими детьми, мы кредитнем тебя на взаимовыгодных условиях, чтобы ты с ним рассчиталась и смогла работать дальше. Только не закрывай свой проект, вы талантливы, а этому миру и этим людям так не хватает красоты».

Я не исключала варианта, что Елена Струва могла быть проплачена Маркеловым ровно так же, как не исключала возможности ее корыстного интереса в моих дизах, и даже не отметала вероятность ее искреннего сопереживания. Я ничего из этого не исключала, однако, пользу из любого варианта и этих вариантов нужно было извлечь — моя команда, большей частью была неплоха и меня волновало то, где они окажутся после закрытия студии. Я действительно любила своих гениальных и по творчески припизднутых дизов, руководителей проектов и менеджеров, постоянно контролирующих объекты и яростно собачившихся с ремонтными бригадами, крутившими пальцами у виска, в этой вечной войне с расшаркиваниями по факту, но не гласными громогласными претензиями: «вы ебнутые офисные фантазеры, смените уже своих барыг, так нереально сделать как вы там под приходами калякаете!/а вы имитаторы бурной деятельности, смотрите рабочие чертежи, там все рассчитано, бляди ленивые!»… Легкая волна ностальгии накрыла разум. Некоторые из моего штата действительно очень сильно расстроились, единицы плакали и пытались поговорить со мной наедине, когда осознали, что я точно закрываю бизнес. Перед закрытием студии мои ребята большей частью перешли к Елене по моему наставлению, рекомендациям и протекции. И пусть даже Струва была осажена на зп от Маркелова, либо руководствовалась корыстью, а может и вправду человеческим сопереживанием, мы в любом случае с ней не проиграли в той ситуации, ведь этому миру и этим людям действительно не хватает красоты, а она сумеет их направить. Их всех.

Интерьер жилища Мара, в котором я сейчас находилась, был реализован по дизайн-проекту Елены и ее крю однозначно — я любила ее проекты, я изучала ее работы, я знала ее почерк. Это точно был проект ее и ее команды. Может быть, уже наполовину моей крю на тот момент. Может быть здесь, в этом свежем ремонте был почерк моих ребят, направляемых уже новым генералом, очень беспокоящимся о том, о чем переживала тогда и я сама. И я старалась не вглядываться в интерьер, ибо мир оказался действительно тесен…

Пьянящее ощущение на фоне отмененного анализа окружающих вроде и важных, а вроде и нет деталей, создавших ощущение душевного уюта, когда Мар был рядом со мной в нем. Со мной и надо мной. Оповещение о входящем смс с вложением в моем телефоне. От Тёмы:

«Я влюблен в вашу любовь, малыш. Монтировать видосы не умею, но здесь однозначно janaga — на фоне. Там в тексте трека о третьей лишней базар, в вашем случае — оставшемся времени. Удаляй эту третью нах) люблю*».

— И вроде я люблю этого периодически неадеквата, — негромко рассмеялся Мар, воспроизводя присланное вместе с текстом видео, — а вроде иногда и убить его хочется с особой жестокостью, как будто не родного…