Нидерландская революция

Дворец эрцгерцогской четы действительно гораздо больше походил на мадридский дворец, чем на дворец бургундских герцогов. При нем находились майордом (mayordomo mayor), камер-юнкеры и придворные дамы. Духовники Альберта и Изабеллы были испанцами, так же как и их капелланы и проповедники. Среди камергеров и среди придворных дам испанцы тоже были на первом месте. Внешний вид здесь вполне соответствовал действительности. Было очевидно, что государь являлся в стране лишь представителем Испании. После смерти Альберта Изабелла, опекаемая и руководимая Бедмаром и Айтоной, играла лишь роль парадной фигуры, а последующие наместники должны были исключительно выполнять приказы из Мадрида. Правда, кардинал-инфант принадлежал еще к королевской семье, но в дальнейшем перестали соблюдать обещание, закрепленное в Аррасском договоре, передавать управление бельгийскими провинциями лишь принцу королевской крови. Начиная с 1641 г. все наместники, за исключением дон Хуана и эрцгерцога Леопольда, выбирались из среды испанской знати. Словом, вернулись опять к тому, что было во времена Альбы и Рекесенса.

С течением времени подчиненное положение католических Нидерландов обнаруживалось все яснее. Когда Филипп II в 1558 г. создал в Мадриде совет Фландрии, состоявший, по крайней мере частично, из бельгийских министров и занимавшийся решением важнейших дел, касавшихся провинций, то за последними все же признавалось в пределах общей монархии некоторое особое политическое место[999]

. При Альберте и Изабелле оно походило даже на независимость. Но после них оно очень скоро исчезло. Уже в конце царствования Филиппа III совет Фландрии стал лишь тенью того, чем он был вначале: его функции перешли к королевскому совету. Он стал лишь почетным пристанищем для отставных чиновников, в особенности для бывших нидерландских штатгальтеров. Его важнейшей задачей было давать советы по поводу раздачи дворянских титулов и наград.

С другой стороны, создание в самом Брюсселе секретариата по управлению делами страны и по военным делам (Secretarias de Estado у guerra del gobierno de Flandes), возникновение которого восходило к временам герцога Альбы, но который оформился окончательно лишь при эрцгерцоге Эрнсте, изъяло из-под всякого контроля страны организацию военного дела, а также сношения с Мадридом и иностранными державами. Статс-секретарь, он же секретарь по военным делам, который всегда был испанцем и назначался королем, являлся фактическим представителем монарха в католических Нидерландах. Он не только обязан был помогать генеральному наместнику, но должен был также следить за его поведением. Он был доверенным лицом мадридского кабинета, обсуждал с ним от имени наместника все важнейшие дела. Его переписка на испанском, а не на «бургундском» языке не подлежала контролю со стороны бельгийских министров или правительственных советов, Хотя статс-секретарь и был иностранцем в бельгийских провинциях, где его почти не знали, так как он официально не играл никакой роли, тем не менее он был самым главным лицом в государственном аппарате. Никакие архивные данные не представляют такой ценности для знакомства с бельгийской политикой Испании XVII в., как совокупность оставленных им бумаг[1000]

.

Благодаря своей военной власти Испания окончательно обеспечила себе господство над Бельгией. От национальных войск, которым на основании Аррасского договора должна была быть полностью передана оборона страны, во время правления Альберта и Изабеллы осталось лишь несколько отрядов милиции под командованием некоторых представителей высшей знати[1001]

, общая численность которых сводилась к 1 800 чел. Что касается армии, то она во времена эрцгерцогской четы так же полностью находилась в руках короля, как это было и при герцоге Альбе. Она повиновалась только его приказам, и хотя ее основная роль состояла в том, чтобы сражаться против внешнего врага, но не подлежало сомнению, что при малейшей попытке восстания она снова обратится против провинций. Вся ее внутренняя организация, за которой следил секретарь по государственным и военным делам, была сверху донизу чисто испанской. Ее офицеры не только получали содержание от короля, но армия имела кроме того еще особое избиравшееся из ее среды управление по распределению денежных средств, получавшихся ею из Испании: («junta de hazienda», «veedor», «contador», «pagader»). Впрочем, эти суммы покрывали лишь часть ее расходов. Остальную часть их должна была покрывать Бельгия, и эта часть, по мере истощения королевской казны, становилась все более значительной. На содержание войск и крепостей расходовались не только «регулярные субсидии», но страна должна была постоянно давать авансы кассе «exercito» (войска), причем она лишена была всякой возможности контролировать их назначение, так как эта касса подлежала компетенции лишь военных властей[1002].