Нидерландская революция

Затем хаос первых дней очень скоро улегся. Уже 15 июля собрались генеральные штаты Голландии и после торжественной речи Марникса объявили принца Оранского штатгальтером (stadliouder). В городах население, поднявшее знамя восстания в пользу гёзов и уволившее или изгнавшее католических чиновников, вскоре успокоилось после своей победы. Муниципальная система осталась без изменений. Состоятельная буржуазия снова взяла власть в свои руки. Единственная перемена заключалась в том, что городские советы (vroedscliappen) состояли теперь из протестантов. Наконец, по мере укрепления нового строя были найдены постоянные источники доходов. Уже одна конфискация церковных имуществ дала обильные денежные средства. Другая часть средств была получена путем повышения ценности денег, увеличения косвенных налогов, обложения ряда предметов потребления. С городов потребовали взносов для участия в покрытий государственных нужд, и некоторые из них из энтузиазма добровольно удваивали свою долю. Введение «лицензий» (lieentes), т. e. налогов на ввоз и вывоз товаров, явилось новым источником доходов. Действительно, имея в своих руках одновременно устья Шельды, Мааса и Рейна, восставшие распоряжались всей внешней торговлей Нидерландов. Торговля, направлявшаяся раньше к Антверпену, теперь стала тяготеть к их портам. Они могли свободно обойтись без других провинций, но последние не могли обходиться без них. Война дала сильнейший толчок развитию голландского и зеландского судоходства, очень оживленного уже в середине XVI в. Под грохот осадных орудий экономическое преобладание перешло к приморским провинциям, и — как это было с Англией во время ее борьбы с Наполеоном — постоянный рост их богатств дал им возможность справиться без ущерба с огромными расходами.

Еще до своего прибытия на север принц Оранский заявил, что он будет управлять лишь в согласии с генеральными штатами Голландии, и, само собою разумеется, он не мог поступить иначе. Но это обещание, которое должно было лишний раз подчеркнуть для всех разницу между его политикой и политикой герцога Альбы, в то же время поставило его перед серьезными затруднениями. Он отнюдь не желал, как мы уже указывали, жертвовать своими планами на будущее ради особых интересов одной только территории. Его целью оставалось освобождение Нидерландов в целом. Он находился, в основном, в том же положении к голландским штатам, в каком некогда были бургундские герцоги по отношению к штатам своих различных провинций. Его политика единства (g'en'eralit'e) и их политика партикуляризма должны были во многих случаях прийти в столкновение. И эти конфликты были тем более неизбежны, что он не мог, как это сделал бы законный государь, потребовать повиновения, основываясь на своем «законном праве». В первое время ему нужны были (изумительная гибкость, необычайное терпение и исключительная ловкость, чтобы сохранить недостаточно определенный авторитет революционного штатгальтера. Лишь с течением времени он сумел добиться безоговорочного признания, сделавшись совершенно необходимым. В октябре 1574 г. ему достаточно было заявить штатам о своем желании подать в отставку, чтобы они стали умолять его остаться на посту правителя. А 20 июля 1575 г. он добился, наконец, объявления себя «главой и повелителем в отношении всего, что касалось охраны и защиты страны». Созданный в помощь ему «земский совет» (Landraad) освободил его кроме того до некоторой степени от постоянного контроля штатов.