Никита Хрущев

С середины 50-х годов начался подъем поэзии. Ее общественное звучание заметно возросло, а в литературу вошла плеяда молодых, энергичных и смелых поэтов: А. Вознесенский, Б. Окуджава, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, Б. Слуцкий, Ю. Левитанский, Р. Рождественский и другие. Вернулся в поэзию Николай Заболоцкий, многие годы томившийся в заключении. Вспоминая эти годы, Е. Евтушенко писал позднее в своей «Автобиографии»: «В 1955 году впервые был организован День поэзии, ставший впоследствии национальным праздником. В этот день поэты вставали за прилавки книжных магазинов Москвы, читали стихи и подписывали свои книги. Я вместе с другими поэтами выступал на Моховой, недалеко от университета. Нас буквально вынесли из магазина… Я стал читать стихотворение, написанное, как выражался поэт К., для наших врагов. Но молодежь почему-то не восприняла их как нападки на нашу страну, а как оружие в борьбе с тем, что мешает стране строить свое будущее… И полторы тысячи пар молодых рук, взнесенных в аплодисментах, как бы проголосовали за эту борьбу. Газеты, радио, телевидение явно отставали от стремительных перемен в жизни народа. Критика плелась в хвосте событий. Проза разверчивалась слишком медленно. Поэзия была более мобильным жанром. Я избрал полем сражения трибуну. Я выступал на фабриках и заводах, в институтах, лабораториях, учреждениях, школах. Аудитории были от двадцати до тысячи человек» [115] .

Наибольший успех выпал, однако, на долю писателя В. Дудинцева, опубликовавшего в журнале «Новый мир» роман «Не хлебом единым». Он впервые поднял тему несправедливых и незаконных репрессий, хотя рукопись романа поступила в журнал еще до XX съезда КПСС.

Кроме того, автор с большой художественной силой нарисовал образы высших номенклатурных работников, деятелей науки, которые, подобно Лысенко, занимались интригами, а не исследованиями, «командиров производства», которые отнюдь не были заинтересованы в повышении производительности труда на подчиненных им предприятиях. Иными словами, в романе был изображен механизм функционирования административно-командной системы, причем доказывалось, что эта система враждебна научно-техническому прогрессу.

О романе говорили везде, студенты многих вузов проводили открытые и неофициальные читательские конференции. Большое впечатление на общественность произвело обсуждение произведения на собрании писателей Москвы и особенно резкое, страстное выступление старейшего русского писателя К. Паустовского, текст которого быстро распространился в списках по всей стране.

Однако «оттепель» в области литературы не была поддержана Н. С. Хрущевым. В марте 1957 года в журнале «Коммунист» появилась редакционная статья с резкими нападками на роман Дудинцева. В ней также утверждалось, что постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», несмотря на допущенные в нем перегибы, тем не менее якобы оказало огромное положительное влияние на развитие советского искусства.

На большой государственной даче под Москвой в мае 1957 года Н. С. Хрущев и другие члены Президиума ЦК встретились с деятелями литературы и искусства. За хорошо сервированным столом, в сравнительно непринужденной атмосфере Хрущев сформулировал свои взгляды на искусство и литературу. Сокращенный текст этих его выступлений, а также выступления на партактиве в июле того же года приобрели форму документа под названием «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», изданного большим тиражом. В нем, в частности, утверждалось, что Сталин, будучи «преданным марксистом-ленинцем, преданным и стойким революционером», допустил «много ошибок в последний период своей деятельности, но он сделал и много полезного для страны, для нашей партии, для всего международного рабочего движения» [116] .

Хрущев обрушился на Дудинцева и других литераторов, которые пытались толкнуть советскую литературу «на неправильный путь». Роман «Не хлебом единым» он назвал кривым зеркалом, клеветническим сочинением. При этом Хрущев претендовал на то, чтобы выразить мнение всех советских людей о романе: «Мы против тех, кто выискивает в жизни только отрицательные факты и злорадствует по этому поводу, пытается охаять, очернить наши советские порядки» [117] .