Никита Хрущев

Поставляя на Кубу ракеты и бомбардировщики, СССР не нарушал норм международного права, так как Куба являлась суверенным государством и характер оказываемой ей военной помощи определялся лишь компетенцией СССР и Кубы. Создавая военные базы на территории Турции, Японии, Норвегии, Ирана, Италии или ФРГ и размещая в непосредственной близости от советских границ ракеты и бомбардировщики с ядерным оружием, Соединенные Штаты не испрашивали разрешения СССР. Американская ракета, запущенная с турецких баз, достигла бы любой цели на европейской части СССР менее чем за 10 минут, тогда как советские межконтинентальные ракеты достигли бы территории США примерно за 25 минут. Соединенные Штаты могли использовать против СССР ракеты и носители всех видов и радиусов действия, тогда как СССР мог использовать против США только самые крупные межконтинентальные ракеты. Военно-стратегического паритета между нашими странами в начале 60-х годов не существовало, и именно это обстоятельство породило мысль о создании ракетных установок на Кубе, т. е. примерно в 90 милях от берегов США. Тем самым предполагалось устранить дисбаланс в размещении ядерного оружия.

Однако Хрущев и его советники и союзники недооценили решимости и возможностей США противостоять появлению советских ракетных баз в Западном полушарии. Ибо, кроме норм международного права, существовала так называемая доктрина Монро, главный принцип которой определялся словами: «Америка для американцев». Эта доктрина была в одностороннем порядке провозглашена еще и 1823 году президентом США Д. Монро с целью предотвратить восстановление испанского господства в Латинской Америке.

«Американские континенты, – указывалось в послании Д. Монро Конгрессу, – ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должно рассматривать впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы» [151] .

Естественно, что доктрина Монро не признавалась как норма международного права европейскими государствами ни в XIX, ни в XX веке, так как многие из них еще сохраняли в Западном полушарии свои колонии или зависимые территории. Не признавала ее и Россия, владевшая Аляской и претендовавшая на некоторые территории к югу от нее. Не признавали доктрины Монро и многие государства Латинской Америки, оказавшиеся постепенно в экономической и политической зависимости от США. Но для США доктрина Монро оставалась еще одним из главных принципов внешней политики, и правящие круги Соединенных Штатов были готовы идти на риск большой войны, чтобы предотвратить создание советских военных баз на Кубе.

Советское руководство оставило без внимания демарш президента США и маневры американского флота. А. Добрынин просил Роберта Кеннеди заверить своего брата, что на Кубе не будут установлены ракеты типа «земля – земля». 12 сентября в советских газетах появилось «Сообщение ТАСС», в котором можно было прочесть: «Правительство СССР уполномочило ТАСС заявить, что Советскому Союзу не требуется перемещения в какую-либо другую страну, например на Кубу, имеющихся у него средств для отражения агрессии, для ответного удара. Наши ядерные средства являются настолько мощными по своей взрывной силе и Советский Союз располагает настолько мощными ракетоносителями для этих зарядов, что нет нужды искать место для их размещения где-то за пределами СССР».

То же самое говорилось и в личном послании Хрущева Д. Кеннеди. Хрущев писал, что президент США может быть уверен, что ни при каких обстоятельствах ракеты «земля – земля» на Кубу не будут посланы.

В конце сентября и в начале октября в районе Кубы сильная облачность не позволяла проводить фоторазведку. Это облегчало скрытное и срочное сооружение пусковых установок. Хрущев и Кастро рассчитывали, что все работы будут закончены раньше, чем разведка США обнаружит, каким именно оборонительным оружием располагает теперь Куба. Как откровенно писал позднее в своих мемуарах Хрущев: «Этой силы было достаточно, чтобы разрушить Нью-Йорк, Чикаго и другие промышленные города, а о Вашингтоне и говорить нечего. Маленькая деревня» [152] .