Никита Хрущев

Вероятно, такие случаи имели место, но не как правило, а как исключение. Хрущев не мог лишить членов Президиума ЦК права голоса, хотя иногда возникали такие ситуации, как, например, в дни Карибского кризиса, когда Хрущев был вправе требовать от членов Президиума самого быстрого ответа на те или иные предложения. И если заседания Президиума ЦК становились формальностью, то ответственность за это лежала и на его членах. Хрущев действительно становился все более капризен и нетерпим к критике, но возражать ему было отнюдь не так опасно, как возражать Сталину.

Суслов заявил, что Хрущев так запутал управление промышленностью, создав Госкомитеты, Совнархоз СССР, ВСНХ СССР, что представляется очень трудным все это распутать. Промышленность сейчас работает хуже, чем при прежних методах управления.

Этот упрек Хрущеву, конечно, справедлив, хотя было бы неправильным делать одного Хрущева ответственным за плохую работу и за плохое управление промышленностью.

Как заявил Суслов, Хрущев проводил неправильную политику в области ценообразования. Повышение цен на мясо, молочные продукты, некоторые промтовары ударило по материальному положению рабочих. Неправильную политику вел Хрущев и в отношении животноводства, в результате чего было вырезано много коров и сократились поступление мяса, его сбыт на рынках.

Суслов был прав, обвинив Хрущева в ошибочной политике в области животноводства. Но если повышение цен на мясо и молочные продукты являлось ошибочным, то почему новые цены сохранились и после октябрьского пленума? Почему повышение цен на многие промтовары происходило и в 60—70-е годы?

По свидетельству Суслова, Хрущев был неосторожен в своих выступлениях и беседах. Так, например, в беседе с японскими парламентариями он заявил, что в СССР живут казахи и в Китае в Синьцзяне тоже есть казахи. И если среди них устроить референдум – хотят ли они остаться в Китае или отойти к СССР, и они выскажутся за Советский Союз, то мы их присоединим. Суслов сказал, что эти фразы были изъяты в СССР прямо из типографского набора, а в Японии напечатаны, что вызвало протест со стороны Китая. «Хотя разногласия с Китаем не снимаются, – заявил Суслов, – и мы будем обсуждать их на совещании 26 компартий, тем не менее надо подчеркнуть, что на обострение позиции китайцев влияло и поведение Хрущева, который третировал представителей этого социалистического государства, а Мао Цзэдуна назвал однажды “старой калошей”. Это тому стало известно и вызвало озлобление. Бестактно вел себя Хрущев и в отношении Албании».

В данном случае Суслов не сделал никакого открытия. И в частных беседах, и в разговорах с корреспондентами и бизнесменами, и при встречах с главами государств, и с ораторской трибуны Хрущев говорил часто не только с необычной, но подчас и с излишней откровенностью. Мы приводили немало примеров таких высказываний. Стенограммы любых бесед Хрущева тщательно выправлялись и затем одновременно публиковались как в западной, так и в советской печати. Неясно – почему это правило не соблюдалось при публикации бесед Хрущева с японскими парламентариями. Хрущев вполне мог назвать Мао Цзэдуна в каком-либо частном разговоре «старой калошей». Но как эта фраза стала известна Мао Цзэдуну? Не было ли в таком случае намеренной утечки информации? В закрытых совещаниях в ЦК КПК Мао Цзэдун в 1953–1957 годах также оскорбительно отзывался и о Хрущеве, и о всем руководстве КПСС.

Продолжая свой доклад, Суслов отметил, что на официальном обеде после одного из заседаний СЭВ Хрущев бросил Т. Живкову фразу, что болгары всегда были иждивенцами. Из тактичности Живков промолчал, проглотив это оскорбление. На обеде присутствовали руководители социалистических государств и коммунистических партий. Это было проявлением великодержавного шовинизма.

Можно лишь пожалеть об излишней тактичности Живкова, которому следовало после подобной реплики демонстративно покинуть зал. Чрезмерная тактичность лишь поощряла несдержанность Хрущева.

На пленуме зашла речь и о некоторых ошибочных решениях Хрущева в области внешней торговли. Так, например, в рамках совместной договоренности Польша построила авиационный завод для производства самолетов «Ан-2», часть поставок предназначалась Советскому Союзу. Но Хрущев отказался от покупки, заявив, что мы можем делать такие самолеты дешевле. Этим мы подвели Польшу и вызвали большое недовольство. На новом заводе в Польше – 15 тысяч рабочих. Мы вызвали недовольство Румынии, заставляя ее вливать свою нефть в нефтепровод «Дружба», в то время как Румыния получала за свою нефть валюту. Мы заказали Финляндии финские домики, для производства которых там построили специальный завод. Но Хрущев отказался их покупать. Когда мы позднее заказали финнам суда, они предупредили, что будут строить их только на старых заводах. По словам Суслова, за 10 лет работы Хрущев не только ни разу не принял министра внешней торговли Патоличева, но даже ни разу ему не позвонил.