Никита Хрущев

Ко всему этому неожиданно добавились непонятные директивы об усилении антирелигиозной пропаганды, и в 1963 году во многих местах стали не только закрывать, но и разрушать действующие церкви. Их часто превращались в гаражи для сельскохозяйственной техники, поскольку в сельской местности не хватало хороших зданий для ее хранения. Знаменитый архитектурный ансамбль, считавшийся третьим по древности в России, Боровский монастырь, ранее превращенный в музей, был трансформирован в техникум сельскохозяйственной механизации, а богатые художественные росписи церквей просто замазали. Среди населения СССР насчитывается не менее 50–60 миллионов верующих христиан, и в основном это деревенские жители старшего поколения. Разрушение и закрытие церквей уменьшило их привязанность к родным местам и спровоцировало миграцию пожилых людей, которые еще работали в колхозах (а во многих колхозах они выполняли значительную часть работ), в города к уже взрослым детям. Существовавшие ограничения на передвижение сельских жителей не распространялись на граждан пенсионного возраста (женщины с 55 лет, мужчины с 60 лет).

Резко усилились преследования различных религиозных сект и некоторых особенно активных религиозных групп, особенно после принятия нового Уголовного кодекса РСФСР 1961 году, в котором статья 227 объявляла преступной религиозную деятельность, «связанную с побуждением граждан к отказу от общественной деятельности или исполнения гражданских обязанностей, а равно вовлечение в группу (религиозную) несовершеннолетних».

Таким образом, помимо отделения школы от церкви, проведенного сразу после 1917 года, теперь родителям запретили давать детям даже домашнее религиозное образование, а если молодежь до 18 лет посещала церковь, то местного священника могли привлечь к ответственности. Все это вызывало у людей тревогу и беспокойство о том, что репрессии могут вновь начаться. Авторы этой книги, во всяком случае, уже всерьез опасались этого по отношению к себе. Один – в связи с рукописью о шарлатанстве и преступлениях Лысенко, которая циркулировала среди интеллигенции с весны 1962 года под названием «Биологическая наука и культ личности» и была предметом резкой критики на идеологическом пленуме ЦК КПСС в июне 1963 года и в газете «Правда» в августе того же года. Другой – в связи с первым, пока еще кратким вариантом рукописи о преступлениях сталинизма, готовым для обсуждения в самиздате в конце 1963 года.

Глава 17 Новые попытки выйти из сельскохозяйственного тупика

При всех неудачах в сельском хозяйстве, которые, начиная с 1958 года, сопутствовали почти любым реформам Хрущева, было очевидно, что он действительно искренне и не жалея сил старается поднять экономику и сельское хозяйство, создать в стране изобилие продуктов. По его теории, именно изобилие продуктов питания позволит ускорить и демократизацию общества. Но парадокс состоял в том, что все неудачи Хрущева по существу и объяснялись именно отсутствием настоящей демократии, не только в стране, но и внутри партии. Не было того, что принято называть «внутрипартийной демократией», особенно когда дело касалось предложений самого Хрущева.

После засухи 1963 года, в том числе и на целине, он наконец понял, что целина, которая должна была помочь выиграть несколько лет, необходимых для развития интенсивного сельского хозяйства в основных районах (машины, удобрения, механизация производства), по существу затормозила их развитие и производство удобрений и отвлекла внимание от тех обещаний, которые были сделаны в 1953 году. Тяжелый урок 1963 года заставил Хрущева по-новому взглянуть на все эти проблемы. Но и тут ему помешал его необузданный размах.

Уже летом 1963 года, когда стало ясно, что урожай будет плохим, Хрущев все-таки провозгласил главным направлением химизацию сельского хозяйства, увеличение производства удобрений. Он выдвинул для советской химической промышленности неожиданную программу – довести производство удобрений к 1970 году до 100 миллионов тонн, то есть увеличить его за семь лет в пять раз. Для решения этой грандиозной задачи ежегодный прирост производства удобрений с 1964 года должен был составлять 12 миллионов тонн, то есть в 10 раз выше, чем в 1953–1963 годах.